не знаю, да мне и безразлично.
Сажес откинулся на спинку стула и крутил усы.
– Вы были на этом острове, – сказал он наконец, – вы видели корабль, вы нашли золото и скелет человека, вы подозревали, что там может быть еще много золота. Если бы я не вытянул из вас эту историю, вы никому ничего не рассказали бы об этом. Я же собираюсь теперь взорвать корпус корабля динамитом и познакомиться хорошенько с его грузом. Как только «Прекрасная Арлезианка» выгрузится, я возьму водолазный аппарат и все необходимое и отправляюсь на этот остров. Вы отправитесь со мной…
– Я?
– Ну да, вы! Неужели вы думаете, что я хочу посадить себе на шею весь Сен-Пьер? Я заберу с собой свою черную команду, среди них есть хорошие водолазы. Но мне нужен вдобавок еще европеец. Я поделюсь с вами, вы получите пятнадцать процентов найденного. Может быть, это будет много, может быть, ничего. Но вам придется работать, потому что добраться до корабля будет трудно, если он лежит так, как вы говорите. На острове что-то есть, – прибавил он помолчав, – я это чую…
Слушая капитана, Гаспар начал испытывать какое-то воодушевление. Всего полчаса тому назад перспектива вернуться на остров чаек казалась Гаспару тяжелой необходимостью. Теперь он всем сердцем рвался к интересному предприятию. Он знал основные черты характера капитана, по крайней мере, воображал, что знает их. Он казался ему хладнокровным, бессердечным и расчетливым. Но он верил, что капитан сдержит слово и выдаст ему обещанную долю находки. Доля была так мала, что ее легче было отдать, чем не сдержать слова и нажить неприятности.
– То, что вы мне предлагаете, – ответил он наконец, – может быть и очень хорошо, но одно я должен сказать. Сегодня утром вы обращались со мной, как с другом, вы взяли меня под руку, привели меня сюда, угощали вином, а потом начали угрожать мне. Кто бы вы ни были, я должен сказать, что это мне не нравится.
Сажес затянулся сигарой, а потом начал объяснять терпеливо, как ребенку.
– Сегодня утром вы походили на человека, у которого в пустом черепе скрыт алмаз. Я извлек его оттуда, как хирург. Это было неприятно, но алмаз здесь. И вместо того, чтобы требовать с вас награду за операцию, я предлагаю вам некоторую долю этого алмаза. Не начни я вам угрожать, вы бы не сказали мне ничего. Правда? Ну, что вы на это скажете?
– Я скажу только одно: я пойду с вами лишь в том случае, если вы обещаете мне больше не напоминать об этом деле и не угрожать мне. Когда мы отправляемся?
– Мне нужно неделю, чтобы разгрузиться и приготовиться, – сказал Сажес. – У вас карманы полны долларов, можете пока повеселиться.
– Я приду через неделю.
– Даете слово?
– Даю!
Гаспар, легко поддававшийся порывам страсти, обладал душевной прямотой. Сажес это понял и оценил. Никто так высоко не ценит честность в человеке, как тот, кто его обманывает.
– Идем, – сказал Сажес, поднимаясь. – У меня есть дела, да и у вас тоже. Контора нашей компании недалеко, подите и сосчитайтесь. Портовые власти вы там тоже застанете. Я сказал им, что вы придете. Потом вам надо купить себе белый костюм, – ваш не годится для Мартиники, слишком тяжел. Комнату вы найдете внизу, в гавани.
С этими словами он вынул из кармана записную книжку, написал на ней имя и адрес, вырвал листок и дал Гаспару.
– Идите туда: мадам Фали, улица Горы, номер три. Она вас устроит.
– Мы не заплатили за вино, – сказал Гаспар, опуская руку в карман.
Сажес засмеялся.
– Я здесь никогда не плачу, я здесь хозяин. Жюль – мой управляющий.
Гаспар очень скоро узнал, как много несчастливцев относилось в Сен-Пьере к разряду «управляющих».
В двадцати шагах от ресторана находился магазин, где Гаспар купил себе два белых тиковых костюма, пару белых парусиновых туфель и дешевую панаму. Он надел один из новых костюмов и отослал другой по данному капитаном адресу. Когда он вышел на улицу, он почувствовал себя новым человеком. Прежде, сходя на берег, он никогда не был так хорошо одет. Берег всегда представлялся ему в виде попоек в грязных барах, где-нибудь около доков. Бродя по улочкам сказочно-красивого города, он испытывал всю прелесть новизны своего положения.
Проходившая мимо девушка бросила на Гаспара смеющийся взгляд, и это переполнило сердце его радостью. Войдя в помещение Трансатлантической компании, он смело и спокойно сделал свое донесение перед агентом и представителем портовых властей, а затем, вопреки совету капитана, потребовал не только свое жалованье, но и вознаграждение за погибший багаж. В первый раз мудрый Сажес оказался неправ, потому что агент, почувствовав, вероятно, уважение к этому нарядно одетому кочегару, без разговоров выписал ему чек на сто франков.
Прилив счастья, начавшийся с утра, не останавливался, и Гаспар легко и радостно отдавался ему. Он заглядывал в многочисленные магазины без витрин и выставок, проникая взглядом в сгущенный мрак за сводчатыми дверями, где виднелись пестрые товары, и оттуда шел на улицу, навстречу запахам духов, цветов и сочных спелых фруктов. Яркий свет, яркие краски, динамичность и легкомысленная атмосфера веселого города воспламеняли его южную натуру. Он чувствовал себя в родной стихии.
Он пересекал небольшую площадь, на которой играл алмазный фонтан, когда увидал перед собой девушку. Она шла ему навстречу. Освещенная ярким солнцем, – ей вряд ли было больше шестнадцати лет, – она была высока ростом, жива и грациозна. Это была разносчица: на голове у нее был лоток с каким-то товаром, прикрытым пестрым платком. Груз был бы в пору мужчине, но она несла его без признака напряжения. Она была босая, и полосатое платье, перехваченное на поясе, не стесняло ее движений и покрывало ее ноги только до колен. Она была похожа на статуэтку, простоявшую в течение тысячелетий на солнце, которое точно оставило на ней след золотых лучей. Ее сине-черные волосы были едва видны из-под платка. Она шла, держа голову неподвижно, но все время бросая по сторонам взгляды. Когда взгляд ее встретился с взглядом Гаспара, она не отвела от него глаза до тех пор, пока не прошла мимо.
Гаспар был точно ослеплен. Он оглянулся, но девушка уже исчезла в толпе улицы Виктора Гюго.
Взгляд – и только! – скользнул по нему, но они успели что-то сказать друг другу. Он прочел в ее глазах какую-то мысль, она точно сказала ему. «Я жду тебя…»
Фонтан продолжал играть на солнце, а сотни мужчин и женщин проходили мимо, но они казались Гаспа-ру лишь пестрыми оживленными манекенами. И вдруг где-то высоко раздался веселый звон. Это были часы на мэрии, которые играли три раза в день, будя серебристое эхо в горах и лесах и разливаясь по голубому морю…
XI. Дождь и радуга
На западной части острова Мартиники часто идут дожди. День стоит радостный, яркий, блестящий; Мон-Пеле горделиво красуется в своем тюрбане из облаков, – и вдруг начинается дождь. Облака затягивают небесную лазурь – шум дождя по крышам спорит с шумом ручьев, сбегающих с гор.
Так вышло и сегодня. Люди вдруг засуетились, полил дождь. Гаспар, спрятавшийся в какую-то открытую дверь, слышал, как дождь барабанил по крышам выходивших на улицу веранд. Поднялся ветер, и сверху донесся шум деревьев и вздохи папоротников, клонившихся от ветра. С улицы вместе с шумом дождя доносились оживленные голоса и смех спасавшихся от дождя людей.
И вдруг – тучи разорвались и проглянула лазурь. Последний удар дождевого барабана по крышам веранд, – и на голубом небе загорелась арка радуги.
Гаспар вышел из своего убежища и отправился отыскивать улицу Горы. Он все еще продолжал думать о девушке с хорошеньким личиком и серьезными глазами, но предстоявшее дело скоро вытеснило ее образ из головы.
– Послушайте, – обратился он к старому креолу под белым зонтиком, – не укажете ли мне, где находится улица Горы?
Креол охотно указал дорогу, но он объяснялся на совершенно непонятном Гаспару наречии. Моряк понял только, что улица находится где-то внизу и поэтому свернул в ближайший переулок и направился к голубой
