Леннар. Книга Бездн

– А у меня есть другое предложение.

Леннар оглянулся. Со своего места поднялся Элькан и смотрел неподвижно на руководителя Гвардии Разума. Массивное лицо ученого, лауреата знаменитой Мировой премии Яуруса, было бледным, скулы окаменели. Все ожидали, что скажет Элькан.

– Я должен был делать доклад, – проговорил тот, – но теперь, когда Зонан… Я хочу сказать, что вина за происходящее должна лежать на мне. Потому что именно за мной была направлена миссия Гвардии Разума – туда, на Кканоанское плато. И из-за меня попали в плен к Земберу сам Леннар и еще Ориана… Что было дальше, известно всем. И потому я предлагаю свой рецепт спасения. Он не столь радикален, как предложение Зонана, не так безогляден, как речь Леннара… Но это – ВЫХОД. Оглядитесь вокруг. Помещение, где мы находимся, – это зал Снов…

– Ну и что?! – выкрикнул кто-то.

– Всем нам известно, что у этого помещения один из самых высоких индексов защиты. Я предлагаю использовать зал Снов по назначению, но с рядом изменений. Дело в том, что я знаю, как нейтрализовать амиацин-пять без установления кода… кода противодействия. Конечно, вам известно, сколько времени проходит от момента инфицирования до… до смерти?

– Я не понимаю, какое все это имеет отношение к предложению Зонана, – выделился из общего гула чей-то ломкий голос.

– Конечно, почтенный Элькан чрезвычайно уважаемый человек и к тому же ученый с всепланетным именем…

– Не будем о всепланетном, – звучно перебил Элькан. – Не надо об этом, ведь мы давно уже не на Леобее. Всем вам известно, что амиацин – великолепная комбинация синтетических материалов и геномодифицированного вируса. Вирус, как и всякая живая материя, развивается, и в процессе развития этого вируса гибнет… гибнет любой организм. Стадии развития вируса мне хорошо известны. Можно замедлить цикл развития биологической составляющей амиацина. Амиацин подвержен энтропии, то есть безвозвратной потере энергии…

– К чему все это? – солидно проговорил, вставая во весь свой могучий рост, Торгол из Свон-до-Крамма, Генеральный Инженер и глава Транспортной линии проекта. – Элькан, потрудитесь…

– Уже подхожу к сути, уважаемый! Мне удалось вычислить срок, за который амиацин распадается в организме, не оставляя последствий. Для того чтобы нейтрализовать вирус, нужно затормозить все обменные процессы, свести их практически к нулю… Собственно, именно это происходит во время сна, для которого предназначены капсулы, удаленные из этого зала…

– Я так понимаю, вы предлагаете применить восстановительные капсулы для того, чтобы погасить действие яда, – внушительно сказал Торгол. – И каков же срок?.. Тот срок, за который в организме, где остановлены все обменные процессы, распадется амиацин-пять?

Элькан, чуть помедлив, ответил:

– По леобейскому времяисчислению – около восьмисот лет.

– Что?! – воскликнули тут и там, и один за другим члены Совета сопротивления стали вскакивать на ноги. – То есть!..

– То есть, – дальше говорил один Торгол, – вы хотите сказать, что намерены бороться с действием амиацина вот таким образом – погружением в полный анабиоз, в эдакий искусственно спровоцированный коллапс?.. Во-первых, нет технологии, позволяющей поддерживать жизнь в организме в течение столь длительного времени, ну а во-вторых, и это самое главное, у нас нет и восьмисот часов, не говоря уж о восьми сотнях лет!

– Не торопитесь отвергать мое предложение, – сказал Элькан. – Оно не так абсурдно, как вы полагаете. Я понимаю, что силовые методы сейчас смотрятся более соблазнительно, более приемлемо. Но, уважаемые члены Совета…

Он не договорил. Пространство зала Снов внезапно рассек резкий, отточенный, как лезвие, звук, он разросся, отяжелел, а потом вдруг взвился до пронзительного свиста. Некоторые из присутствующих схватились за виски. На огромных экранах промелькнули косые белые молнии, а потом из наплывшей на них тьмы медленно выдавился транспортный портал уровня. Метнулись чьи-то перекошенные лица, потом мелькнула беззвучная желтая вспышка, другая… Леннар медленно опустился на свое место и почувствовал, как на его запястье смыкаются пальцы подошедшей Орианы.

– Да, – ответил он на ее не заданный вслух вопрос, – они решили напасть первыми. Зембер посчитал, что у него хватит сил взять звездолет под полный контроль. Видишь, там, в нижней панели экрана, несколько пульсирующих красных столбиков?.. Их количество соответствует числу транспортных лифтов, которые мы уже не контролируем. Входы и выходы, каналы проникновения в… Я!.. – вдруг возвысил он голос, вскакивая на ноги и разрывая кольцо девичьих пальцев. – Я беру командование на себя!..

– Леннар!.. коснулся слуха голос Орианы. Леннар скосил на нее глаза…

И тут…

Ее лицо вдруг страшно искривилось, рот разорвался в беззвучном крике, а глаза поплыли, затуманиваясь и становясь огромными, темными впадинами. Леннар хотел что-то сказать, но губы слиплись, мучительно пересохли, язык не желал ворочаться… На том месте, где только что была Ориана, вздулось синее, с голубыми, желтыми и ядовито-зелеными прожилками пламя, задрожало, завибрировало и вдруг замерло, как хищный зверь перед гибельным прыжком. Леннар завороженно смотрел на пламя. Ему почудилось, что из огня вылетают тонкие руки Орианы, он прянул навстречу – и тотчас огонь, одним неуловимым движением сожрав расстояние между собой и Леннаром, охватил главу Гвардии Разума.

Леннар закричал от непереносимой боли, заполнившей каждую клеточку его тела, и…

…проснулся.

– Вы что?.. – прозвучал женский голос, и там, откуда он доносился, возникла молодая королева в скромном, не по положению, сером платье.

Энтолинера, идентифицировал мозг Леннара. Остатки видения еще ворочались в голове, и Леннар попытался отвлечься от проплывающих перед глазами картин того, что возвращала ему память. Впервые он вспомнил так остро и доподлинно, хотя многое, очень многое из прошлого уже было известно этому омраченному человеку…