ее к себе и провел рукой по волосам, она не выдержала и разрыдалась. Человек из Проклятого леса ничего не говорил, просто гладил ее по голове, как гладят обиженную маленькую девочку. Сжимал вздрагивающие узкие плечи до тех пор, пока Энтолинера не затихла, и только тут выговорил:
– Все, все. Жалко ребят. Ничего не поделаешь. Позвать?..
– Никого не зови, – вымолвила она. – Не надо. Не хочу, чтобы меня видели такой.
– Даже Каллиера?
Она вскинула на него покрасневшие глаза и пробормотала:
– При чем здесь Каллиера? Почему ты упомянул именно его? Ты… намекаешь… что я с ним в особых… отношениях, и…
– Я намекаю только на то, – прервал ее Леннар, – что в его обязанности входит обеспечение твоей безопасности. А он этого сделать не сумел. Именно поэтому я хотел бы пригласить его полюбоваться на трупы его лучших людей.
– А тун Томиан? Он сидел в коридоре.
– Не знаю, кто там сидел в коридоре, только сейчас там никого нет определенно.
Она заморгала:
– Но откуда пришел этот… этот? – Она чуть отстранилась от Леннара и обернулась на труп убийцы. – Откуда?
– Он пришел через старый дворец, это бессмысленное нагромождение камней, – раздраженно сказал Леннар. – Сегодня замуровали одну из галерей, но есть и еще один путь, под галереей. Быть может, потому он и разминулся с Томианом. Тут вообще масса пустых пространств, скрытых воздуховодов и разного рода тайных ходов. И только у Храма есть схема ВСЕГО дворца. Кроме того, она есть и у меня. И потому, когда я увидел, что творится в городе, то тайно прокрался в твою спальню – наверное, тем же ходом, что и он, – и стоял вон за той занавесью. Мне все известно: и вызов Храма, и то, что ты отказалась выдать Гаару своих людей. Двоих он все-таки
Леннар был очень зол. Таким Энтолинера еще никогда его не видела. Тотчас же его раздражение и гнев были умножены появлением только что упомянутого туна Томиана. Этот замечательный беллонец появился в дверном проеме, чуть пошатываясь. В руке держал винный кувшин. Еще не видя лежащих на полу трех трупов, он первым делом воззрился на полуголую королеву в объятиях Леннара и, взмахнув свободной от ноши рукой, воскликнул:
– Туча… куча извинений! Простите, что пом-ме-шал. Я тут… это… в галерее сижу, ваше величество. Вот, отлучился в погребок за вином, а то уж очень тихо и нудно.
– Да, сейчас, пожалуй, тихо, – ответил Леннар, – трупы особой шумливостью в самом деле не отличаются…
Только тут незадачливый тун Томиан заметил, что в помещении помимо них находятся еще три бездыханных тела, и два принадлежат его товарищам, таким же гвардейцам, как и он. Тун выпустил кувшин и, со стоном сев на корточки, закрыл голову обеими руками. Конечно же он сразу протрезвел. Конечно же он не осмелился поднять глаз на королеву и ее сурового спасителя. Уже – двукратного. Леннар покачал головой и произнес:
– Вам нужно немедленно покинуть дворец, ваше величество. И вам, и вашей гвардии, во всяком случае той ее части, в преданности которой вы не сомневаетесь. Вы отправитесь со мной, внизу нас ждут Кван О и Ингер, а с альдом Каллиерой и его людьми мы встретимся в условленном месте… Я больше не хочу рисковать тобой, Энтолинера, – добавил он чуть тише и, сурово взглянув на скорчившегося на пороге Томиана, произнес: – Готовьтесь к выступлению, тун…
На следующее утро в покои Стерегущего Скверну ворвался брат Моолнар и выпалил:
– Только что на ступенях Королевской лестницы найден труп брата Каалида! Ему воткнули нож прямо в глаз, как… кабану на охоте.
– А королева?
– Исчезла! – Старший Ревнитель Моолнар быстро взглянул на потемневшего от гнева Гаара и добавил: – А с ней ушла практически вся королевская гвардия. Все беллонцы и давшие «клятву крови» арламдорцы. Дворец Энтолинеры пуст, пресветлый отец. Я сразу предлагал… предлагал не подсылать к ней убийцу, а объявить ее низложенной и лишенной власти, и потом поступить с ней согласно ритуалу. Так, как поступили с ее предком, королем Ормом! – договорил старший Ревнитель, и хищный огонек метнулся в глазах его.
Омм-Гаар ответил:
– Ну что же. Я хотел избежать бесполезных жертв. А они обязательно были бы, поступи мы так, как ты советуешь. Альд Каллиера и его беллонцы – хорошие воины, и, объяви мы Энтолинеру низложенной, они взялись бы за оружие. Будь я проклят, но эти беллонские свиньи ничего не боятся!.. Если бы королева была мертва уже этой ночью, то ее кровь могла бы погасить пожар. Хотя бы на время… А теперь!.. Значит, брат Каалид мертв?
– Да. Его выбросили на ступени Королевской лестницы, как мешок с гнилью! Я… я не могу поверить, что и на него нашлась управа, ведь у нас не было лучшего бойца, чем омм-Каалид! Разве лишь в Ганахиде, в Первом Храме, найдется кто-то более умелый…
Стерегущий Скверну потянул чуть подрагивающей, отекающей по утрам толстой рукой свой головной убор, открывая седеющие волосы. Он вцепился всей пятерней в свою шевелюру и сидел так до тех пор, пока старший Ревнитель Моолнар не напомнил о себе деликатным покашливанием. Стерегущий Скверну поднял голову и выговорил:
– Проклятый Леннар… Уверен, что без него не обошлось. Он несет нам беды. И мы еще сами не понимаем, сколько бед ждет нас впереди. Я начал думать об этом уже тогда, как бывший старший Толкователь брат Караал исчез, а прежний Стерегущий Скверну был найден смертельно раненным в гроте Святой Четы… и скончался на моих глазах.
Омм-Моолнар слушал, почтительно склонив голову…
10
