— Решили? О чем вы?
— О моей… ошибке с Виком Лумисом. Я остаюсь продюсером или…
— Но мы же утрясли этот вопрос две недели назад. От ошибки никто не застрахован, а в целом у вас абсолютно безукоризненная репутация. Разумеется, вы остаетесь. Разве вам об этом не сообщили?
Диана взглянула на Эда и чуть не задохнулась от ярости. Этот садист умышленно держал ее в неведении, чтобы помучить!
— Эд дал мне понять, что вы намереваетесь избавиться от меня, — сказала она, с удовольствием наблюдая, как бледнеет Эд. — Он поручил мне заниматься подготовкой материалов, пока вы принимаете решение.
Лицо Блюменталя побагровело.
— Что здесь, черт возьми, происходит, Блейк?!
— Она просто хочет устроить скандал! — заорал Эд, не сумев сдержаться; ненависть сочилась из всех его пор. — Она всегда мутила воду — с самого первого дня, как здесь появилась!
— Хватит, Эд. Мы обсудим это на завтрашнем заседании правления. — Блюменталь повернулся к Диане и протянул руку: — Простите за недоразумение, но уверяю вас, ваше место остается за вами.
Диана пожала ему руку, едва сдерживая восторг. Эд, безусловно, переживет заседание правления и останется при своих — все-таки он мужчина. Но и ей тоже удалось выжить! И, кто знает, может, когда- нибудь у нее появится шанс стать исполнительным продюсером…
Она улыбнулась Блюменталю сияющей улыбкой и выплыла из кабинета, снова чувствуя себя молоденькой девушкой, перед которой лежит все ее будущее, полное любви, радости и успеха.
Эпилог
Гасси откупорила бутылку «Дом Периньона» и наполнила три высоких бокала. Расследование обстоятельств смерти Рика Конти было наконец завершено, и они решили отпраздновать это событие в роскошном отеле в Хайянисе. Последние несколько дней были очень тяжелыми — кругом репортеры и телекамеры, зеваки, жаждущие взглянуть хоть краешком глаза на главных свидетелей. Но в конечном итоге прокурор не стал выдвигать против них обвинений. И они могли продолжать жить дальше, навсегда освободившись от преследовавшего их двенадцать лет страха.
— Поверить не могу, что все действительно кончено, — сказала Рейчел, беря один из бокалов. — Нас не посадят в тюрьму, и нам не надо больше прятаться от этого мерзкого Мика Тревиса.
— Кстати, вы видели его у зала суда? — спросила Диана. — Он выглядел таким расстроенным, что мне даже стало его жалко.
Гасси сморщила нос:
— Еще чего! Жалеть, что нас не засадили за решетку? Он это как-нибудь переживет. Но теперь ему придется начать преследовать кого-то другого.
Диана тоже взяла хрустальный бокал и тяжело вздохнула.
— Как Хелен не хватает, — тихо сказала она. — Как-то неправильно праздновать без нее.
Гасси кивнула, чувствуя, как собственная радость убывает при воспоминании о Хелен. Такие прекрасные воспоминания — но какие безумно грустные…
— Она здесь, — глухо сказала Рейчел. — Я чувствую, что Хелен с нами. — Она подняла свой бокал и взглянула на сверкающее над океаном солнце. — Покойся в мире, Хелен!
Гасси молча подняла бокал и внезапно ощутила покой и умиротворение, как будто чья-то ласковая рука осторожно коснулась се души и залечила печаль. Ей вдруг показалось, что она видит, как Хелен стоит на пляже, молодая и счастливая, подставив лицо солнцу. Видение через секунду исчезло, но она сердцем поверила, что Хелен действительно была там.
И еще Гасси знала, что все кошмары позади. Они могут снова мечтать, любить, надеяться и быть счастливыми.
