Алексея, словно студеная вода, зачерпнутая в зимний день из колодца. Он остановился, отдаваясь этому чувству тайны полной луны. Неожиданно захотелось, как много раз раньше, расправить плечи еще больше, вдохнуть еще глубже, впустить в себя это волшебство лунного света и свободы ночного неба.
— Я оборотень, — с ужасом прошептал Алексей, чувствуя, как лунный свет уже струится по венам, наполняя тело силой и возбуждением. — Или вампир…
Тихий смех за его спиной, похожий на звук морозного ветерка, если бы ветер мог смеяться, не нес в себе ни капли насмешки или злой иронии. В нем было что-то столь же возбуждающее, как и в свете луны. Только смех этот не был бесполым. И звучал совершенно по-доброму.
— Так это все-таки ты. А я-то ломала голову, почему контракт был столь дорогим…
Голос не спрашивал, он утверждал, звучал так, что Алексей хотел бы его слышать снова и снова.
— Ты не оборотень и не вампир.
Она опять засмеялась, и Алексей про себя отметил, что, несмотря на неожиданность, даже не вздрогнул и не испугался.
— Так странно, я не чувствую ни крупицы твоей силы… — продолжала невидимая женщина бархатистым, волнующим голосом. — И, похоже, ты меня действительно не помнишь? Жаль. Хотя, — она шаловливо рассмеялась, — в этом есть и свои плюсы…
Голос приблизился, лунный свет выхватил из тьмы точеную фигуру женщины. Она была невысока, тонка, но при этом мускулиста. Алексей был уверен, что именно так должна выглядеть богиня или жрица какого-то древнего культа. Совершенно нагая, она, облитая лунным светом, была настолько прекрасна, что Алексей не задумываясь пошел бы сейчас за ней куда угодно.
— Кто ты? — зашептал Алексей, протягивая руку и боясь, что прекрасное ночное видение вдруг исчезнет.
— Я? — Колокольчик смеха зазвенел совсем рядом. — Раньше ты знал много моих имен. Зови меня Эльви сегодня.
Лицо и плечи таинственной незнакомки были скрыты искрящимся в лунном свете водопаде волос, но все остальное лунный свет бесстыдно и провоцирующе освещал, добавляя еще больше возбуждения к тому состоянию, в котором Алексей пребывал.
— Ты все так же теряешь голову от лунного света.
— Ты лучше лунного света, — прошептал Алексей, чувствуя, как неожиданно пересохло в горле.
— Красиво говорить ты разучился. — Эльви усмехнулась, одним движением преодолевая разделяющее их расстояние. — Надеюсь, в остальном ты остался прежним?
Ее волосы и кожа пахли чем-то прохладным и легким, словно кора незнакомого дерева или неведомая трава. Этот запах Алексей ощутил одновременно с прикосновением, буквально взорвавшим его напряженные до звона нервы. Он больше не контролировал себя, чувствуя все так остро, почти болезненно, словно с него содрали кожу. Под холодным светом огромной луны они были похожи на двух диких зверей, сплетающихся в яростном буйстве желания. Эльви «победила», оказавшись верхом на распластанном Алексее, и, почувствовав, что он близок к финалу, ускорила движения, все сильнее прижимаясь к нему и выгибаясь. Водопад волос схлынул на спину, открывая лицо с огромными глазами и восточными чертами. Захлебываясь в коротких мгновениях оргазма, Алексей увидел лицо недавней пленницы, которая таинственно исчезла от костра. Это открытие нисколько не повлияло на его эмоции, на которые, впрочем, сейчас не смогла бы воздействовать и сама смерть.
Расплющенный пережитым, Алексей лежал в душистой примятой траве, не понимая, где он находится и что происходит вокруг. Когда опустошение отступило, вновь впуская в его тело и душу звуки и свет окружающего мира, Алексей шевельнулся, словно проверяя, жив ли он еще и цело ли его бренное тело.
— Это был, наверное, лучший секс в моей жизни, — прохрипел он, с трудом выдавливая из себя слова. — Ты великолепна. Я отдал бы… — Неожиданно Алексей ощутил себя в одиночестве на этой лунной поляне. — Эльви! — поднимаясь на ноги, позвал он сначала шепотом, а потом все громче. — Эльви! Эльви!
Рядом хрустнула ветка, и в лунном свете появилась могучая фигура Зура. Оборотень был еще в человеческом обличье, хотя по его движениям чувствовалось, что он нервничает и готов к трансформации. Он лишь бросил короткий взгляд на Алексея, метнувшись в сторону, словно охотничий пес, идущий по следу зверя. Ветви затрещали громче, и на поляну выбрался, тихо ругаясь, гном.
— Рудники преисподней! — ворчал Оторок. — Что ты тут делаешь, господин?
Алексей молча стоял под лунным светом, прислушиваясь. Но прислушивался он вовсе не к тому, что происходило на поляне. Он ни на миг не сомневался, что ни оборотень, ни тем более гном не сумеют найти ночную гостью. Он прислушивался к своим ощущениям, новым для него и пока не совсем понятным. Он знал, что никогда до этого момента не видел этой таинственной колдуньи. Но в то же самое время все его существо утверждало, что это не первый их раз. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу он чувствовал, что когда-то и где-то они уже были вместе. Что-то шевельнулось в его памяти, словно светлое пятно, еще далеко, на самой границе восприятия…
— Что там? — спросил гном у вернувшегося оборотня, хотя и так все было совершенно ясно.
— Я не могу ее найти. — Зур пожал могучими плечами. — Она словно растворилась.
— Ничего, — успокаивал сам себя гном. — Она не звала на помощь и не сделала ничего враждебного. — Он покосился на Алексея и вздохнул. — Только вот силы получила большое множество. А вдруг она все же враг? Вдруг она попытается эту силу использовать против нас? Пойдем.
Оборотень сразу скрылся в зарослях. Оторок еще пару секунд помедлил, обернувшись к Алексею.
— Мы у костра, господин, — сказал он негромко, прежде чем последовать за оборотнем. — Возможно, это и есть предвестие открывающей двери. Может, мы все-таки попадем в супермаркет.
Серая прохлада лесного утра заставляла кутаться в походные шерстяные одеяла, цепляясь за теплые остатки сна. Костер едва тлел, уже не давая тепла. Тьма отступила, сменяясь утренним туманным сумраком.
Неожиданно заворчал Зур, словно встревоженный сторожевой пес, поднимаясь и прислушиваясь к окружающему миру. Оторок, в отличие от Алексея, мгновенно стряхнул сон, оказавшись рядом с оборотнем.
— Что ты чуешь? — зашептал гном, согревая ладонями рукоять своей верной секиры.
— Ведьма близко! — рыкнул Зур, топорща гриву волос. — Очень близко.
— Она что, не скрывается? — удивился Оторок.
— Нет. Она совершенно открыта, — подтвердил оборотень. — Что мне делать, Оторок?
— Ничего! — неожиданно подал голос Алексей, который, проснувшись, слышал беседу. — Она же сама хочет, чтобы ее заметили. Неужели вы думаете, что, желая перебить нас, она пойдет открыто? Ты же говорил, Оторок, что у нее теперь много силы.
— Да, господин, — согласился гном. — Заставив тебя заняться с ней любовью, она получила очень много силы для ворожбы. Это одно из отличий колдуний от колдунов.
— Значит, она не хочет причинять нам вред. По крайней мере, сейчас, — продолжал Алексей, неожиданно представив, как какая-нибудь дряхлая ведьма, собравшись поколдовать, устраивает охоту на здоровых юношей. — Мы должны ее принять.
— Твоя воля, господин, — склонил голову гном, не находя повода возражать, но и не решаясь безропотно согласиться с тем, чтобы допустить ведьму так близко.
Словно слыша всю эту беседу, из туманной полутьмы появилась колдунья. Теперь она уже не была обнажена, как на лунной поляне прошлой ночью. Просторный балахон с глубоким капюшоном опять скрывал ее, не позволяя увидеть ни фигуры, ни лица. Но Алексей ни на мгновение не сомневался, что перед ним именно Эльви.
— Мир вам! — приветствовала она их чистым, сильным голосом, в котором не было и тени вражды.
— Здравствуй, Эльви, — ответил Алексей, чувствуя непреодолимое желание вновь увидеть ее лицо.
— И тебе мир, — эхом отозвались гном и оборотень без всякого энтузиазма.
