люблю ее!
Пола не разделяла восторгов подруги.
«Роксанна пытается подкупить меня, – думала она. – Зная, что я что-то подозреваю, она пытается отвлечь меня, улучшая нашу торговлю… О Господи. Я должна положить этому конец!»
В ближайший вторник вечером Майлз возвратился из студии Роксанны с покрасневшим лицом.
– Ты покраснела бы точно так же, просидев два часа с гипсом на лице, – объявил он, наливая себе чашку кофе.
– Как выглядит ее студия? – спросила Пола.
– Просто большая комната на верхнем этаже. Ничего особого. И – чтобы тебя успокоить – героиня-вамп вовсе не пыталась меня соблазнить.
Усевшись за круглый стол, он помешал кофе ложечкой.
Пола подошла к нему и поцеловала.
– Пусть так, я ошибалась, – заметила она тихонько. – И изо всех сил старалась не ревновать, хотя мне это не очень-то удалось.
– Могу гарантировать, что тебе больше не о чем беспокоиться. Причина, из-за которой Дункан с Роксанной по твоему выражению «бросались нам на шею», не имеет ничего общего с сексом – обычным или извращенным.
– О чем ты говоришь?
– Сегодня вечером Роксанна мне все рассказала.
– О чем?
– Дункан Эли умирает.
– О нет!
– Да-да. Они знают об этом почти семь недель. У него лейкемия. Роксанна сказала, что его положение безнадежно.
– О, Майлз. Мне так жаль…
– Еще бы.
– Нет, в самом деле! Я даже не догадывалась. Хотя и заметила на приеме, что он похудел.
– Он отказывается ложиться в постель, наверное, считает, что он из нее не выйдет. Но вчера он был так слаб, что не смог подняться, поэтому Роксанна наняла сиделок на круглосуточное дежурство и второй этаж превратился в подобие больницы.
– Но почему бы ему не отправиться в настоящую больницу?
– Он отказывается. Говорит, что хочет умереть в собственной постели. Полу охватила жалость к старику.
– Кстати, потому он и проявил этот внезапный интерес ко мне. Роксанна сказала, что он всегда хотел сына, который унаследовал бы музыкальный талант – у Роксанны он отсутствует – и поэтому, когда я встретился с ним для интервью и он узнал, что я играю, то наверное, начал думать обо мне как о сыне. Это придало ему новый интерес и помогло отвлечься от болезни. И пожалуй, чем-то напомнило исполнение желания.
Пола не могла не почувствовать облегчения, слыша столь прозаическое объяснение долго тревожащих ее событий. И одновременно ощутила острое чувство вины за свою длительную неприязнь к старику и его дочери.
– Боже, как мне стыдно.
– Почему?
– Я воображала все эти ужасные вещи о нем и Роксанне, и все это время ему хотелось лишь немножко любви и сочувствия. А я-то считала его сексуальным маньяком или убийцей!
– Убийцей?
– Но ты же знаешь. Его жена.
– Поли, неужели ты поверила глупой басне, рассказанной матерью?
– Не знаю, чему именно я поверила. Разве что, сойдя вниз на приеме у Дункана, увидела, как следил за мной Робин…
– И что же?
– Вот мне и запало в голову, что он собирается напасть на меня и что, возможно, Дункан натренировал пса для убийства жены.
– Избавь Боже!
– Знаю, что это глупо. Но меня так поразила его благожелательность, что я дала волю фантазиям. А оказалось, что… – Она едва не расплакалась, но вместо этого наклонилась и обняла мужа.
– Майлз, только не вздумай умереть сам! Он поцеловал ее.
– Пока что я этого не планирую. Давай оставим переживания. По крайней мере, он прожил хорошую жизнь. Она выпрямилась и откинула назад волосы.
– Знаю. Но не испытываю гордости за свое поведение. Мы можем чем-нибудь помочь ему или Роксанне?
