последнее время нашей безопасности кто-то угрожал.
Тут он прав. С тех пор как меня повысили и перевели в старшие по смене, моя работа тоже стала очень даже непыльной. Карманников ребятишки ловят и без моего участия, а более серьезные проблемы тут возникают нечасто. Самым запоминающимся событием последних двух месяцев стала утилизация отходов после дуэли, учиненной на территории посольства скаари. Отходы были тщательно расчленены церемониальным силовым мечом и аккуратно сложены в пластиковый контейнер. Контейнер был нами торжественно и с соблюдением всех положенных случаю ритуалов предан промышленному мусоросжигателю в присутствии представителей клана, к которому принадлежал усопший. Мое участие заключалось в том, что я подписал две соответствующие бумаги и набил в компьютер отчет о происшествии.
Чисто рабочий инцидент. В Гегемонии Скаари дуэли разрешены, территория посольства считается территорией Гегемонии, и за безобразия, которые там творятся, служба безопасности никакой ответственности не несет.
Более того, даже если все скаари перебьют друг друга в суицидальном для их расы порыве, скорбь человечества будет недолгой и вряд ли искренней. То же самое верно и по отношению к кленнонцам. Чем меньше народу останется в исследованном секторе пространства, тем оно для человечества лучше и безопаснее.
Минут через пятнадцать таблетка все-таки подействовала, и я нашел в себе силы согнать Рому с моего рабочего кресла и усесться в него самому. Рома плюхнулся в кресло для посетителей, счел его неудобным и предложил сходить куда-нибудь выпить по чашечке кофе.
Чай, кофе, алкоголь… Все это было вне закона на территории Демократического Альянса, но вполне доступно за его пределами.
На Леванте был в ходу даже табак, и мне стоило большого труда заново к нему не пристраститься. Пара-тройка кальянов, выкуренных во время посещения увеселительных заведений, не в счет.
Курение не доставляет проблем на поверхности планеты, но просто немыслимо в замкнутом пространстве космической станции, где мы сейчас и находились. Если бы я снова начал курить на Леванте, здесь мне пришлось бы бросать второй раз, и я не думаю, что это намного легче, чем бросать курить впервые.
А первый раз запомнился мне очень неприятным, учитывая сопутствовавшие ему обстоятельства.
– Я, конечно, понимаю, что в твоем состоянии мыслительные процессы заторможены, – сказал Рома. – Овощи вообще не отличаются высокой скоростью мышления, но десять минут раздумывать над предложением выпить по чашечке кофе – это небольшой перебор, ты так не считаешь?
– Отстань, – сказал я. – Я смотрю сводку происшествий за прошлую смену.
– Я уже посмотрел, – сказал Рома. – Там нет ровным счетом ничего любопытного.
– Как это ты посмотрел? – осведомился я. – Не помню, чтобы я давал тебе свой пароль.
– Пароль – это всего лишь условность, – сказал Рома. – Надуманное препятствие, которое может встать на пути только у человека с неразвитым интеллектом.
– На территории Альянса хакерам положена смертная казнь, – сказал я. – Преступления в области цифровых технологий приравнены к терроризму.
– Наверное, хорошо, что мы сейчас не на территории Альянса, – сказал Рома. – Должен признаться, что я совершенно не скучаю по дому.
Демократический Альянс был не самым лучшим местом для жизни. Я тоже совершенно по нему не скучал и за последние три года, что я провел за его пределами, не встретил еще ни одного человека, который признался бы в обратном. Впрочем, я встречал не так уж много эмигрантов и готов признать сию выборку нерепрезентативной. Люди, у которых есть причины любить Демократический Альянс, обычно в эмиграцию не отправляются.
А у большинства тех, кто хотел бы покинуть его пределы, на это элементарно нет средств. Вселенная неудачников до сих пор периодически является мне в ночных кошмарах. Во сне я возвращаюсь в каморку, которую мы с Бивисом Балленбахером делили на двоих, только на этот раз меня не берут в армию по состоянию здоровья и покинуть проклятое место я так и не могу. После таких снов я просыпаюсь в холодном поту.
– Кофе, – напомнил Рома.
– Сводка происшествий, – напомнил я.
– Никогда не видел, чтобы люди читали, глядя мимо монитора. Ты снова пялишься в стену.
– Да, – согласился я после некоторого раздумья. – Работник из меня сегодня аховый.
– Тут я мог бы сказать, что чашка кофе исправит эту ситуацию, но это было бы наглой ложью, – сказал Рома. – Врожденная честность не позволяет мне произносить такие вещи вслух.
– Если ты так хочешь кофе, почему не пойдешь один?
– Мне будет скучно, – сказал Рома. – Хотя ты этим утром тоже какой-то не компанейский.
– Это потому что я пытаюсь работать, – объяснил я. – Получается у меня плохо, но я все равно пытаюсь. А тебе лучше отправиться на плановый осмотр нижних ярусов, или что ты там еще должен осматривать по графику.
Но вместо этого мы все равно отправились пить кофе.
Идти было недалеко. Маленькое полностью автоматизированное кафе находилось всего двумя уровнями ниже моего офиса, и уже через десять минут мы устроились за небольшим столиком, а перед нами стояли две чашки ароматного свежесваренного кофе. Народу в заведении было немного – кофе в будущем не пользовался большой популярностью. Даже не знаю, откуда у Ромы, воспитанного в искоренившем вредные привычки, ратующем за здоровый образ жизни Альянсе, такая тяга к этому напитку.
– У меня какие-то очень нехорошие предчувствия, – сказал Рома.
– По поводу?
– Вообще.
– А раньше с тобой такое бывало?
– Постоянно. Вся моя жизнь – это сплошные очень нехорошие предчувствия.
– Как часто они сбывались?
– Постоянно.
– Застрелись, – посоветовал я. – Возможно, это вовсе не предчувствия. Возможно, ты сам генерируешь свои неприятности.
– У меня бывают нехорошие предчувствия, касающиеся не только меня.
– Тогда тем более застрелись.
– Ты какой-то недобрый.
– Я невыспавшийся, – сказал я. – И вообще, учитывая обстоятельства, это я должен донимать тебя своими нехорошими предчувствиями, а не наоборот.
– А ты тоже предчувствуешь что-то нехорошее?
– Если в наше время какой-то человек в исследованном секторе космоса предчувствует что-то хорошее, это диагноз. Причем неоперабельный.
– Ну да, – сказал Рома. – Ожидание войны висит в воздухе и все такое…
Ожидание войны висело в воздухе уже довольно давно. Оно повисло там задолго до моего появления в этом времени, так что ничего нового Рома мне сообщить не мог.
Каждая локальная стычка поначалу воспринималась как начало той самой большой войны. Пропаганда пропагандировала, истерическая общественность истерировала, пофигистическая общественность относилась ко всему этому с присущим ей пофигизмом, а военные довольно потирали руки и наращивали огневую мощь.
Три года назад все были уверены, что свалка на Новой Колумбии, которая по масштабу превосходила все предыдущие локальные стычки, вместе взятые, – это и есть начало большой войны. Впервые в истории на одной планете схлестнулись все три расы, и мало кто ожидал, что в итоге ситуацию удастся разрулить мирным путем.
Однако удалось.
Гегемония Скаари открестилась от начавшего экспансию клана Прадеша, сообщив, что тот действовал
