15
Александр потянулся и перевернулся на бок, с улыбкой наблюдая, как лежащая рядом женщина вновь крепко прижимается к нему.
— Диана, радость моя, до рассвета остался всего час. Нам пора собираться, если только ты не хочешь позавтракать здесь со мной и познакомиться с остальными обитателями дома.
Он шутливо шлепнул ладонью по плавной округлости ее бедра.
— Я даже готов вспомнить, чему учат с детства мальчиков из благородных семейств, и проводить тебя до дому.
Она взяла его руку и перецеловала все пальцы один за другим.
— В этом нет нужды, дорогой: мой слуга дожидается меня в переулке. Мы с тобой два года не виделись, я даже стала побаиваться, не забыл ли ты, чему учат мальчиков из благородных семейств, — с новым грудным смешком она прикусила его палец. — К счастью, мои опасения оказались напрасными: ты все прекрасно помнишь.
Александр подхватил ее за подбородок и опрокинул на спину, заглядывая сверху вниз в широко расставленные, лукаво смеющиеся голубые глаза на прекрасном лице, ради которого по крайней мере один человек — как ему было достоверно известно — лишился жизни. Это было лицо Дианы Хэмптон, дважды побывавшей замужем, дважды овдовевшей и унаследовавшей от последнего мужа титул графини Линтон. Немало женщин перебывало в его постели, но ни одна из них не могла сравниться с Дианой.
— Смотри, доиграешься! Стоит тебе начать, и я доведу дело до конца, — предупредил он.
Со свойственной ей ленивой грацией Диана села в постели. Ее великолепные рыжие волосы отливали золотом в пламени свечей.
— Это угроза или обещание? — Она протянула руку и провела длинными точеными пальцами по его губам. — Как ты сам только что заметил, рассвет близок.
Александр улыбнулся. За время их связи, тянувшейся с перерывами уже шесть лет, Диана оказалась единственной женщиной, чье присутствие никогда не было ему в тягость. Наделенная острым, проницательным мужским умом, лицом богини и фигурой дорогостоящей кокотки, она услаждала его душу и тело. Диана отлично усвоила уроки, полученные при французском королевском дворе — в этой прославленной на всю Европу школе, где учат отнюдь не только хорошим манерам, — и, как никто другой, умела сводить мужчин с ума.
Он схватил ее руку и прижал к своей груди.
— Надолго пожаловала в Шотландию?
— Зависит от обстоятельств. Официально я здесь под предлогом выражения соболезнований только что овдовевшей кузине моего покойного супруга. — Диана тихонько рассмеялась. — Похоже, бедная кузина была крайне удивлена, когда узнала, что я слышала о ее существовании.
— А неофициально?
Диана ответила не сразу.
— Ты, конечно, уже виделся с Лайлом, — она украдкой бросила на него взгляд из-под опущенных, искусно подчерненных сурьмою ресниц. — Ну и как? Ты собираешься это сделать?
Невозможно было не понять, что она имеет в виду, но Александр упорно вел свою собственную игру.
— Что именно? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Протанцевать голышом в обнимку с королевой по центральному проходу собора святого Эгидия. Не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
Александр поднял ее руку, которую сжимал все это время, и прижался губами к ее ладони.
— Не знаю, любовь моя. Я все еще в раздумье. Стоит ли танцевать голышом с королевой по собору?
Он поднял голову и увидел, что она улыбается.
— Меня немного удивляет, — добавил Александр, — что Лайл рассказал об этом тебе.
— Удивляет? Но как же он мог не рассказать мне, если…
Диана вдруг умолкла и внимательно посмотрела на Александра.
— Черт бы побрал Лайла Барроу! Он не все тебе сказал, верно?
Ее внезапно разобрал смех.
— Очевидно, нет. Может быть, просто скажешь мне, что именно означает «все»?
— Ой, Алекс, до чего же ты любишь осторожничать! Мы обсуждаем, а точнее, всячески уклоняемся от обсуждения поездки на юг, которую предстоит совершить одной высокопоставленной особе. Устроить эту поездку предстоит тебе, а поскольку ты славишься своим гордым и независимым нравом, множеству послушных и прилежных рабочих пчелок пришлось денно и нощно трудиться в течение долгих месяцев, чтобы придумать, как заставить тебя бежать в упряжке. Ну так вот, «все» — это я. — Диана торжествующе улыбнулась. — Я — приз, приманка, называй, как хочешь.
Александр схватил прядь ее волос. Она скользнула меж пальцев, как тончайший шелк.
— Извини, любовь моя, но, хотя я признаю, что ночь, проведенная с тобой, может приговоренного к смерти заживо вознести на небеса, этого все-таки мало, чтобы заставить меня сделать то, чего я не желаю.
Ничуть не обидевшись, Диана рассмеялась.
— Речь идет не об одной ночи, Алекс, а о целой жизни. Как только ты выполнишь эту работу, будет устроена наша свадьба. Ты и я, Алекс, ты и я! Тебя сделают графом Линтоном, ты получишь все богатства и привилегии, связанные с титулом. Нам обещали передать конфискованные земли Бэкингема [Эдуард Стаффорд, второй герцог Бэкингемский, был объявлен вне закона и казнен по приказу Генриха VIII в 1521 г.] и пожизненную ренту. До конца наших дней!
Выражение лица Александра не изменилось. Богатство, власть, недостижимая, вечно ускользающая от него мечта о добром имени… и графиня Линтон в качестве супруги. С минуту он продолжал играть ее локонами, потом заметил с улыбкой:
— Все это прекрасно, милая Диана, но твои мужья… скажем так, не отличаются долголетием. Меня это не слишком вдохновляет.
Она усмехнулась.
— Мои первые мужья оба были стариками. Они умерли в собственной постели. Я могла бы добавить, умерли тихо и мирно.
— И к тому же оба они умерли в богатстве, — вставил он.
— Ну да, в этом смысле мне повезло. Разве ты не хочешь, чтобы на этот раз повезло нам обоим?
Александр помрачнел.
— Диана, неужели ты думаешь, что я в это поверю? Даже если бы мы пришли к согласию насчет женитьбы, ты — графиня Линтон, вспомни об этом, Бога ради! У тебя крупные земельные владения на севере и несколько замков, жизненно важных для обороны границы. И хотя
— Нет, Алекс, на сей раз все предусмотрено. — Диана положила обе руки ему на грудь, а потом обвила его шею. — Лайл давно идет к этому. Он хочет, чтобы ты вернулся домой, и для этого придумал чертовски убедительный ход. В Англии тебя будут считать героем. В Шотландии тоже, если с Яковом все выйдет так, как мы задумали.
Она придвинулась ближе, шаловливо лаская губами нежную ямочку у основания его шеи.
— Ты станешь таким могущественным, что все твои завистники не посмеют и рта раскрыть. О, Алекс, ты только подумай!
Диана приблизила губы к его уху и принялась жарко нашептывать:
— Ты сможешь им всем утереть нос! Только подумай, как это чудесно!
Одной рукой он обхватил ее за талию и притянул к себе поближе. Диана возвестила о своей
