— Вот как? — Диана насмешливо сложила губки бантиком. — Стало быть, все дело в этом?
Александр заложил руки за голову. Обычно ему нравилось пикироваться с Дианой. Но только не сейчас. Не по этому поводу.
— Если бы я не знал тебя, любовь моя, то заподозрил бы, что ты ревнуешь, — он усмехнулся и подмигнул ей. — Но я тебя хорошо знаю.
— Да уж, надеюсь, — Диана наклонилась и поцеловала его в лоб. — Я столь далека от ревности, что нарядила ее в одно из своих платьев (правда, его пришлось немного ушить) и послала к ней Мари, чтобы придать хоть какую-то форму этим немыслимым волосам. Если бы ты встретил ее при дворе, то теперь, наверное, не узнал бы. Она выглядит настоящей щеголихой.
— Спасибо, милая. Это все, что я мог бы желать.
Она медленно обвела кончиками пальцев его рот.
— И больше ничего? Раньше с тобой такого не было, Александр. Если это и есть венец твоих желаний, я буду глубоко разочарована.
Диана улыбнулась и отступила от кровати.
— А теперь доедай свой завтрак. Приятного аппетита. Когда закончишь, найдешь леди Дуглас в саду. Советую поделиться с ней своими планами… по крайней мере некоторой их частью.
Она открыла дверь, но обернулась на пороге.
— И прошу тебя, будь с нею поласковее, дорогой. Утешь ее. Она, конечно, гостья в моем доме, однако общество юных особ, страдающих от безответной любви, представляется мне чрезвычайно обременительным.
К тому времени, как Александр отправился на поиски Джонет, прошло более часа. Покончив с плотным завтраком, он принял горячую ванну и побрился, а потом натянул свежевычищенные кожаные штаны, надел белую льняную рубашку и пошел прогуляться по саду.
Но Джонет там не было. Он обошел все помещения центральной башни и стал искать ее во внешних укреплениях. Дойдя наконец до конюшен, Александр встревожился не на шутку. Джонет не было и здесь, зато он увидел Гранта, сидевшего на низенькой скамеечке. Его верный спутник строгал какую-то палочку и выглядел мрачнее обычного.
— Ты видел Джонет?
— Да, она поехала кататься верхом. Сказала, что ей хочется побыть одной.
Александр нахмурился.
— И ты отпустил ее одну?
— Похоже, ей и вправду хотелось побыть одной.
— Живо седлай мою лошадь! Если с ней что-то случилось, я…
Грант поднял голову.
— Тут есть небольшой парк, разбитый по приказу графини. Вон за той луговиной. Вчера, пока ты спал, мы с девочкой ездили туда вместе. — Он вновь помрачнел и вернулся к своему бесцельному занятию. — По-моему, ей лучше побыть там, чем сидеть тут в четырех стенах.
— Говори прямо. Ее что-то расстроило? В чем дело? — настороженно прищурился Александр.
— Назначен день суда над Мьюром. Говорят, против него выставлено много свидетелей.
— Проклятие! Кто ей сказал?
— Диана. Упомянула походя сегодня утром. Услышала, мол, об этом, когда уезжала из Эдинбурга.
— Разрази меня гром! Как она могла сделать такую глупость?
Грант пожал плечами.
— Разве наша Диана похожа на дуру? — На минуту он с головой ушел в выстругивание зубочистки. — Поразмысли об этом немного, братец. До тебя дойдет.
Александр опять выругался и подозвал вышедшего из-за угла конюха.
— Седлай мою лошадь, да побыстрее!
— Две твои женщины в одном и том же доме. Похоже, нам всем тут скоро станет тесно, а?
— Джонет Максвелл не моя женщина, — холодно ответил Александр. — Я привез ее сюда, потому что обещал ей помочь, но главным образом, чтобы отомстить Мэрдоку. Как только я все устрою, она отправится во Францию.
— Да уж, известное дело, — хмыкнул Грант, продолжая непрерывно строгать. — Только не говори мне, что тебя это не волнует.
— Ее поездка во Францию? Ни капли.
Грант покачал головой.
— Можешь лгать девчонке, если хочешь, или себе самому, если ты настолько глуп, но мне не пытайся морочить голову всяким вздором. Я хитрый старый горец, и я тебя знаю. Несмотря на оба эти обстоятельства, я к тебе привязан, братец. И немного встревожен, понимаешь?
Александр тяжело вздохнул. Несколько мгновений он молчал, потом его лицо расплылось в улыбке.
— Не думал, что моя душа — открытая книга. Сперва Диана. Теперь ты.
Он помедлил, в его голосе зазвучали горькие нотки.
— Смешно, не правда ли? Боже милостивый, да Мьюр умер бы со смеху, если бы узнал!
Грант как ни в чем не бывало продолжал выстругивать свою зубочистку.
— Нет, не думаю.
— Точно умер бы, даю слово. Какая утонченная месть! Я позволил своим чувствам взять верх над разумом… Диана уже на это намекнула, и она, конечно, права. Я отошлю девочку во Францию. Мне нечего ей предложить. Мне вообще нечего предложить порядочной женщине. Мьюр об этом позаботился!
— Мне очень жаль, братец.
— Мне тоже. Но я с этим справлюсь, — Александр вздохнул и провел рукой по волосам. — Таков людской удел, не правда ли? Желать того, что недоступно. Наверное, истинная мудрость состоит в умении довольствоваться тем, что есть и пока можно.
— Многие так считают.
— Я бы и сам так сказал еще две недели назад… но не теперь. — Александр помолчал. — Послушай, Грант… мы столько раз выручали друг друга из самых невероятных переделок… Я уже и счет потерял, — он запнулся и прикусил губу. — Я хочу сказать… Надеюсь, ты понимаешь…
Грант поглядел ему прямо в глаза.
— Я же тебе говорил, я хитрый старый горец. Не надо слов. Ты привык к темной стороне жизни, братец, ты много чего перенес и в отличие от других не жаловался. И я еще не потерял надежды увидеть, как ты пробьешься к свету.
Они молча смотрели друг на друга. Вдруг Александр рассмеялся.
— О Господи, как мы дошли до жизни такой? Я ведь собирался сказать, что шкуру с тебя спущу!
Конюх привел оседланную лошадь. Лицо Гранта приобрело обычное непроницаемо-угрюмое выражение.
— Садись-ка ты лучше на коня да поезжай за девочкой. А шкуру мою не трожь, она мне очень дорога, вся до последнего кусочка. После стольких лет, считай, я с ней сроднился.
Александр вскочил в седло.
— Каждому, кто посягнет на твою шкуру, придется взять и мою. А мне и самому в последнее время ее не хватает.
Он повернул коня и рысью направил его к воротам.
Грант посмотрел ему вслед.
— А кто виноват, мальчик мой?
Он сокрушенно покачал головой.
— Уж больно ты хитер, как я погляжу. Сам себя готов перехитрить.
Джонет пристально смотрела на воду вытянутого узкой полоской пруда, пытаясь проникнуть взглядом за колеблющееся отражение над вздыбленной рябью поверхностью. Крошечная рыбка выскользнула из-под затонувшей коряги и засновала между колышущихся водорослей. Из-за коряги показалась и медленно
