Кира видела меня несколько минут, и было это несколько лет назад, при этом основное свое внимание она уделяла скоростному пилотированию. Несмотря на то что погоня, как это выяснилось гораздо позже, была инсценирована Визерсом, опасность нам грозила вполне реальная. Двукратное превышение скоростного режима в городской черте опасно и на наземном транспорте, на воздушном же это и вовсе граничит с самоубийством.
Не просто же так Визерс поручил это задание лучшему пилоту из всех, кого он смог найти.
— Я Алекс, — сказал я. — Мы встречались на Земле.
— Не припоминаю, — сказала она извиняющимся тоном и наморщила лоб. — Док сказал мне, что пострадала моя память о последних событиях, но не исключал, что могут быть и более ранние провалы…
— Побег из штаб-квартиры СБА, — подсказал я.
— Ах, тот Алекс. Извини, у меня не было времени запомнить твое лицо.
— Понимаю.
— Откуда ты тут взялся?
— Э… собственно, это я тебя сюда и привез.
— Зачем?
— А что ты вообще помнишь?
— Я же говорю, о последних месяцах я не помню вообще ничего. Меня срочно отозвали с крейсера, к которому я приписана, я должна была явиться в Солнечную…
— На Землю?
— Нет, — неуверенно сказала она. — По-моему, речь шла о Марсе. Что-то о испытаниях прототипа нового истребителя… Не могу тебе сказать, чем там кончилось. Я даже не помню, добралась я до Марса или нет. Может, ты мне расскажешь?
— Вряд ли. Мы нашли тебе на Тайгере-5.
— «Мы»?
— Я и мой друг. А отправил нас туда генерал Визерс.
— Приятно, черт побери, что Сол не забыл о моем существовании, — улыбнулась она. — Впрочем, было бы еще приятнее, если бы он вообще не появлялся в моей жизни.
— Как я тебя понимаю, — сказал я.
— Но что же, черт побери, я делала на Тайгере-5 и за каким чертом вы запихнули меня в морозильник?
— Это не мы. Мы тебя в таком состоянии уже нашли.
— О как, — сказала она.
— Да.
Положение становилось все более неловким. Два абсолютно незнакомых человека, которые, вне зависимости от их воли и желания, оказались втянуты в какие-то сложные и непонятные им самим отношения. Я вроде как спас ей жизнь, что делает ее обязанной мне, а меня — ответственным за нее. И что со всем этим делать, я категорически не понимаю.
— Видимо, я должна тебя поблагодарить.
— Не стоит.
— Ладно, поблагодарю позже, — легко согласилась она. — А где твой друг?
— Стережет корабль на орбите.
— Кстати, об этом, — сказала она. — А почему мы, собственно говоря, здесь и почему мной занимаются недокленнонцы, а не штатные криореаниматоры СБА?
— Потому что СБА временно нельзя доверять.
— Насколько временно?
— Пока Сол не уладит проблемы.
— Сол умеет улаживать проблемы, — согласилась Кира. — А еще лучше он умеет их создавать. В СБА раскол, и левая рука не ведает, что творит правая?
— Что-то типа того.
— И как мы узнаем, что Сол все уладил?
— С нами его человек.
— Который?
Я сообразил, что она наверняка знает Холдена не под тем именем, под которым знаю его я, и постарался нарисовать как можно более узнаваемый словесный портрет.
— Впервые слышу, — сказала Кира. — Впрочем, я нечасто контактировала с СБА, меня привлекали всего несколько раз. В качестве специалиста со стороны.
— Я тоже не штатный сотрудник, — сказал я.
— Странно. Я думала, ты полевой агент под прикрытием.
— Ага, у меня такое шикарное прикрытие, что никто, кроме Визерса, обо мне и не знает.
— Так оно и бывает обычно.
— Тебе-то откуда знать, приглашенный специалист?
— Шпионские сериалы люблю смотреть. Чем еще заняться во время долгого скучного рейда?
— Ты хоть в курсе, что война началась?
— Меня все равно не пустят за джойстики еще полгода, и это в лучшем случае, — сказала она. — Придется снова сдавать зачеты, подтверждать квалификацию, налетать положенные часы…
— Тебя что, война вообще не волнует?
— Во-первых, местные спецы запретили мне волноваться. А во-вторых, это когда-нибудь все равно должно было случиться. Что толку переживать по поводу того, с чем ничего не можешь сделать? Я не политик, я пилот. Мое дело — не предотвращать войны, а сбивать корабли.
— Ты не помнишь, что Визерс приготовил для тебя особую миссию, никак не связанную со сбитыми кораблями?
— Нет. — Она выглядела озадаченной. — Черт побери, я чувствую себя полной дурой. Что за миссия?
— Экспедиция далеко за пределы Сектора Исследованного Космоса.
— Впервые слышу. То есть, может быть, и не впервые, но складывается такое ощущение. Черт побери, никогда не думала, что умудрюсь загреметь на лед. Док сказал, что у меня не было никаких физических повреждений, когда меня упаковали. Это так?
— Да.
— Тогда зачем это им понадобилось?
— Визерс мне об этом ничего не рассказал, — солгал я.
Наверное, не стоит сообщать, что люди Корбена хотели разобрать ее на запчасти, дабы посмотреть, как она устроена. Меня бы такое известие точно взволновало, а я и без того уже чувствовал, что наговорил лишнего.
— Ты сказал, что на орбите нас ждет корабль. Что за судно?
— Маленькое и быстрое.
— Как раз как я люблю. Полгода тянула лямку второго пилота на крейсере, этот увалень слишком неповоротлив. После истребителя складывается такое впечатление, что ты был птицей, а стал бегемотом. Не могу даже представить, что чувствуют пилоты всех этих громадин типа линкоров или мониторов. Пока приведешь эту махину в движение, тебя десять раз подобьют, а я не люблю находиться под огнем. Ты сам умеешь пилотировать?
— Дилетантски. Я лучше стреляю, чем летаю.
— Когда ты садишься в кокпит истребителя и ощущаешь себя единым целым с машиной, это непередаваемое ощущение, — сказала Кира.
— Даже лучше, чем секс? — Сравнение было избитым и банальным донельзя уже тогда, когда космические истребители существовали только в качестве научной фантастики.
— Я бы не стала сравнивать, — сказала Кира. — Это слишком разное… откуда ты вообще такое взял?
— Просто приходят в голову всякие глупости. — Ага, предчувствие, возникшее в самом начале
