сконцентрированы местные силы самообороны, — сказал Риттер. — Если подождать, пока они свяжут скаари боем…
— Иными словами, ты предлагаешь сидеть здесь и ждать? — уточнил Холден.
— В трехстах метрах должна быть батарея автоматического огня, — сказал Боб. — Если хотя бы одно орудие уцелело, я могу попробовать из него пострелять.
— Что толку?
— Завалим танк, выиграем время.
— Глупо, — сказал Риттер. — Даже если твои коды доступа не устарели, даже если тебе удастся положить «тарантула», то это всего один танк из трех, и ничего нам не даст. С тем же успехом можно тупо выскочить на поверхность и побежать в сторону леса, надеясь, что нас не заметят.
— Но нас заметят, — сказал Холден. — Если они не идиоты, то отслеживают любую активность.
— А они не идиоты, — согласился Риттер.
— Сидеть здесь и ждать, пока они превратят здание в воронку, — тоже не самая умная стратегия поведения, — сказал Боб.
— Мне кажется, я понял ваш план, — сказал Холден. — Вы явились сюда, чтобы скрасить последние минуты моей жизни своими бесхитростными шутками.
— У здания есть уровни ниже этого? — поинтересовался Риттер.
— Разве что технические.
— Пошли.
Ситуация явно ускользала из рук, но Риттер успешно продолжал делать вид, что он ее контролирует. Я даже немного позавидовал его самообладанию.
Вне всякого сомнения, ему не терпелось поговорить с Холденом так же, как и мне, а может быть, даже чуть сильнее, но он даже не предпринял попытки начать разговор. Если нам не удастся вылезти из- под огня, информация Холдена не принесет СБА никакой пользы.
Минус четвертый уровень оказался типичнейшим подвалом и обладал всеми положенными по статусу атрибутами: трубы, силовые и оптоволоконные кабели, толстый слой пыли на неработающем автономном генераторе. Столько лет прошло, а подвалы практически не изменились…
— Тупик, — констатировал Риттер.
— Не факт, — сказал Холден. — Попробуйте проломить пол.
— А кстати, это мысль, — оценил его идею Риттер.
Вполне возможно, что здание, на месте которого была построена тюрьма, а построена, судя по всему, она была не так давно, было куда глубже и под полом находится не грунт, а другой археологический слой.
Мы отошли за генератор, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту от обломков, и Боб ударил в пол из ракетной установки.
Когда обломки пластика закончили стучать по нашим костюмам, пролом обнаружился не только в полу, но и в соседней стене. За стеной ничего интересного не обнаружилось, зато под минус четвертым уровнем оказался минус пятый.
— Строители здесь бездарные, — констатировал Риттер. — Если мне когда-нибудь доведется озаботиться вопросами постройки собственного дома, с веннтунианцами я никаких контрактов точно заключать не стану.
Мысль была дико оптимистичная. И дело даже не в том, что наше выживание в ближайшие часы находилось под большим вопросом. Для того чтобы ему разрешили построить собственный дом на территории Альянса, Риттеру предстояло сделать великолепную карьеру и занять место судьи Джонса как минимум.
Или эмигрировать на какой-нибудь из независимых миров, если к тому моменту, как Риттер уйдет в отставку, останется хоть один.
— Высота — два с половиной метра, — сообщил Боб и, не дожидаясь дальнейших распоряжений, спрыгнул в пролом.
Я подумал о том, что чем глубже мы заберемся, тем основательнее нас завалит, когда скаари ударят по зданию, но, похоже, ни Риттера, ни Холдена подобные сомнения не одолевали, и я последовал за ними.
Минус пятый этаж оказался бетонным и явно более обширным, чем нижний уровень тюрьмы. А еще он был весь завален каким-то хламом, вышедшими из строя бытовыми комбайнами, старой мебелью, фрагментами агрегатов непонятного назначения и даже детскими игрушками, так что определить, как именно использовалось это здание раньше, не представлялось возможным.
Мы двинули в сторону окраины города и уперлись в стену метров через двести пятьдесят.
— Что теперь? — поинтересовался Боб. — Ломать и рыть подземный ход?
— Надо следовать выбранной модели поведения и попытаться попасть еще ниже, — сказал я. — А что, если там еще пара этажей?
— Я предпочел бы больше не стрелять, — сказал Боб. — Здание старое и бетонное, черт его знает, как оно поведет себя при взрыве.
— Можно поискать лестницы или шахты лифтов, — сказал я. — Прежде чем начинать громить все вокруг.
— Десять минут на поиски, — решил Риттер. — Потом будем думать, что дальше.
Мы разбрелись по сторонам, причем Холден оказался в паре с полковником. Поиски стоили слишком дорого, чтобы Джек хотя бы на мгновение выпустил подопечного из поля зрения.
Спуск, который я обнаружил на исходе седьмой минуты поисков, оказался чем-то средним между лестницей и шахтой лифта. Когда-то тут были лестницы, но теперь часть пролетов оказалась разрушена и их бетонные обломки валялись на дне образовавшегося колодца. Приблизительно на глубине семи этажей.
Не в силах избавиться от мысли, что я совершаю очередную глупость, я позвал остальных.
— М-да, — сказал Риттер. — Сейчас так уже не строят. Если мы заберемся так глубоко, нас, возможно, и не накроет. Разве что скаари решат использовать термояд.
Для спуска мы использовали встроенные в скафандр реактивные двигатели.
Поскольку у Холдена таковых не было, ему пришлось спускаться в компании с Бобом, нежно, насколько это вообще возможно в условиях ношения силовой брони, обнявшим его за талию.
Дверь с площадки нижнего этажа была закрыта и чем-то завалена с той стороны. Впрочем, Боба это остановило не более чем на несколько секунд. Короткий, насколько это позволяло место, разбег, могучий удар плечом, и дорога перед Бобом оказалась свободна.
— Похоже на казарму, — констатировал Риттер, окидывая взглядом двухъярусные кровати, которыми было заставлено открывшееся перед нашими взглядами помещение.
— Это древнее бомбоубежище, — сказал Холден. — Очень кстати.
Он уселся на одну из коек и вытянул ноги.
— Похоже, что мы пришли.
— Скорее, приплыли.
Риттер последовал его примеру и откинул щиток скафандра.
— Всем занять максимально удобное положение и деактивировать костюмы, — скомандовал он.
— Между нами и «тарантулами» больше десяти этажей, шеф, — сказал Боб.
Я понимал его сомнения. Далеко не факт, что детекторы скаари сумеют засечь энергетическую активность на таком расстоянии, а в деактивированных скафандрах мы окажемся абсолютно беспомощны. Впрочем, если потолок начнет рушиться нам на головы, скафандры вряд ли помогут. Разве что продлят агонию.
Я уселся на пол и прислонился спиной к стене. Это не имело решающего значения, ибо деактивированный скафандр обретет жесткость и останется ровно в том положении, в котором его лишили энергии, а моего веса не хватит, чтобы сдвинуть эту груду металла и без специальной подпорки.
Откинув щиток, я сразу же погрузился в темноту, запоздало сообразив, что видел окружающие меня предметы только благодаря встроенным в костюм адаптированным системам визуализации. Воздух в бомбоубежище был затхлый и сырой, а тишина, нарушаемая только нашим дыханием, нервировала и давила на уши.
