– Точно. За все выпьем, только не торопись. Посидим, поговорим. Ты нам столичные новости, мы тебе – местные сплетни. Глядишь, и сгодимся друг другу, а?
– Уверен, что сгодимся, – усмехнулся Полубой. Мужики уже лет пять, как не были дома, и любая новость от соотечественника была им в радость. И не важно, что ни один не был в столице, а Полубою не довелось побывать на Волхове, откуда все они были родом. Их интересовало все: и кто сейчас премьер- министр, и как здоровье наследника престола, и почем нынче пшеница. На вопрос о пшенице Полубой ответить не смог, но обо всем остальном рассказал в меру своих знаний.
На вопрос, чем они тут, за тридевять земель, занимаются, Зазнобин махнул рукой и сказал, что так, по мелочи больше.
– «Макнамара» нас подрядил транспорты свои сопровождать. Платят они немного, но раньше, бывало, и того не имели. А теперь у нас патент и полное право имеем владеть вооруженным кораблем.
– Это когда же раньше? – спросил захмелевший Харпер.
За столом воцарилось молчание. Сержант, сообразив, что вопрос был неуместен, схватился за бутылку. Зазнобин кивнул.
– Это правильно. Ты лучше выпей, друг.
Но Полубой уже понял, чем промышляли мужики из разговора. Ходили они на трех бывших грузовозах, вооруженных каждый парой «онагров» и полудюжиной «единорогов», так что вопрос о том, как они существовали до того, как их наняла компания Макнамары, был и впрямь лишним.
– А ты, значит, с эсминца?
– Ну да. Дальняя разведка. Да вот паразит какой-то подал «SOS», а как мы подошли; оказалось, что он сам-три. И всадил нам бортовым. Делать нечего – пришлось сюда плестись. Хотим в доке на ремонт встать.
– Это как повезет, – сказал Зазнобин. – Слыхал, что в Содружестве делается? То-то. Нас-то не трогают, мы вроде как и не русские, по их мнению, а до вас могут зацепиться.
– Ничего, командир договорится, – отмахнулся Полубой.
Вскоре Касьян увидел, что каждый тост с ним пьет кто-нибудь один, в очередь. Тогда он подмигнул Зазнобину и вышел, вроде как по нужде.
– Старшой, – сказал Полубой, дождавшись Ивана, – не дело затеяли. Я к вам со всей душей, а вы меня подпоить решили?
– Сам виноват. Какая-такая «дальняя разведка»? Мы хоть училища офицерские не кончали, но кое- что тоже понимаем. Да и знаешь ты для старшины слишком много.
– Что сказал – то сказал, – отрезал Полубой, – большего не услышите. А напоить меня еще никто не смог.
– Хвалилась девка, что целка… – ухмыльнулся Зазнобин и ткнул Касьяна кулаком в плечо, – ладно, не обижайся. Пойдем к мужикам. Может, придумаем, как вам помочь.
– Слушай, мне сержант, когда я его спросил, кто вы такие, попытался какое-то слово выговорить. Не смог. Что-то вроде: ущучить.
Зазнобин так расхохотался, что бармен выронил из рук грязноватое полотенце, которым протирал кружки и стопки.
– Ущучить, говоришь? Тоже не плохо звучит. А на самом деле прозываемся мы – ушкуйники. Были такие лодки на Руси в стародавние времена. Ну а поскольку корабли наши были сработаны на наших вервях, на Волхове, то и назвали мы их ушкуями. Так-то, брат.
Глава 13
Небогатов допил остывший кофе, поставил чашку на стол и требовательно посмотрел на секретаршу губернатора. Девица ответила на его взгляд ослепительной улыбкой.
– Еще кофе, кэптен?
– Благодарю, но четвертую чашку я не осилю, – сдерживаясь, сказал Кирилл Владимирович, – вы не могли бы напомнить его превосходительству обо мне.
Девица поиграла пальчиками над селектором и сказала, очаровательно улыбаясь:
– Господин губернатор, кэптен Небогатов ожидает приема, – глядя в пространство, она выслушала что-то, доступное только ей, и перевела взгляд на капитана первого ранга, – Его превосходительство просит вас еще немного подождать.
Небогатов встал, поправил кортик и, подойдя к столу секретарши, оперся о него, склонился к девушке и сказал, постаравшись вложить в голос как можно больше сердечности:
– Передайте господину губернатору, что я возвращаюсь на корабль и немедленно передаю в штаб флота, что его превосходительство не желает сотрудничать. Согласно дополнению к договору о взаимопомощи от пятнадцатого декабря пятьдесят восьмого года, государственные служащие, отказывающиеся сотрудничать с представителями армии и флота союзного государства, подлежат смещению с должности, и в отношении данных представителей власти возбуждается уголовное дело. Всего доброго. – Небогатов четко развернулся и направился к двери.
Он не успел сделать и трех шагов, как за спиной раздался внушительный баритон.
– Господин Небогатов! Ну что же вы так вот, сразу… Я же не отказываюсь вас принять.
Губернатор, словно по волшебству появившийся в комнате, шел к Небогатову, протягивая руку для рукопожатия.
Арчибальд Старберт был высок, дороден и обладал положенной для губернатора представительной внешностью. Седина оттеняла его загорелое лицо, глаза лучились доброжелательностью, а улыбка как бы приглашала не принимать близко к сердцу такое ничтожное недоразумение, как долгое ожидание.
Рука у него была пухлая и потная.
– Вы же не откажетесь от кофе? Дороти, организуй, пожалуйста, – сказал губернатор, под руку проводя Небогатова в свой кабинет.
– Нет, благодарю. Не надо кофе, – отказался Кирилл Владимирович.
– Тогда, может, виски, коньяк? Или, – губернатор заговорщицки понизил голос, – водки?
– Я не пью на службе.
– Да-да, конечно, – смешался Старберт, – я, собственно, тоже.
Усадив гостя в удобное кресло и устроившись рядом, чтобы подчеркнуть свою заинтересованность в беседе, губернатор тяжело вздохнул.
– Вы не представляете, господин Небогатов, сколько обязанностей налагает государственная служба. Вздохнуть некогда, чашку кофе выпить нет времени, не говоря уже о том, чтобы уделить внимание таким достойным и уважаемым гостям, как вы, – его превосходительство пригорюнился, приглашая капитана первого ранга разделить его печаль.
– Да, конечно. Я все понимаю и не в обиде, – отозвался Небогатов.
– Вот и отлично! Итак, что привело ваш прекрасный корабль в тихую гавань Сан-Анджело?
– Нам требуется небольшой ремонт, – уставший от ожидания в приемной, Небогатов решил говорить прямо.
В нескольких деталях он обрисовал губернатору создавшееся положение, помянул нападение пиратов, после чего попросил разрешения воспользоваться доком и ремонтными службами космопорта.
– Какая безответственность и безнравственность! – воскликнул его превосходительство. – Подумать только: заманивать корабли сигналом о помощи! В высшей степени возмутительно!
– Полностью согласен с вами, – поддержал праведное негодование Старберта Небогатов, – так я могу рассчитывать на вашу помощь?
Губернатор нахмурил брови, пожевав губами, поднялся, подошел к селектору и раздраженно ткнул в него пальцем.
– Дороти, где же кофе?
Секретарша внесла поднос с единственной чашкой, и Старберт, жестом отослав девушку, принялся смаковать напиток. Наконец он отставил чашку и перевел взгляд на капитана первого ранга.
