гранями графин казался в его огромной ладони лабораторной мензуркой.
– За девицу Небогагову, – провозгласил он, поднимаясь с места.
– Касьян, мы привлекаем внимание, – негромко сказал Бергер.
– Ничего не могу поделать, – ухмыльнулся Полубой, – если ты не забыл – русские офицеры за дам пьют стоя! Хотя если шпионы не считают себя офицерами…
– Чтоб вам! – пробормотал Бергер, вставая.
Уха и солянка прошли под молчаливое одобрение, выраженное взглядами в сторону метрдотеля. «Рысак по-русски» в сметане также оказался выше всяких похвал. Федор Модестович, похаживающий невдалеке от стола в течение обеда, получил перед десертом еще одну порцию благодарностей и оставил клиентов, почувствовав, что им предстоит деловой разговор.
Небогатов раскурил сигару, Бергер достал пачку папирос «Пластуновские», Полубой вылил коньяк в кофе и помешал ложечкой.
– Итак, господа, – Небогатов пыхнул сигарой, заволакиваясь синим дымом, – что мы имеем?
– Мы имеем великовозрастного балбеса, задержавшегося в подростковом возрасте, – сказал Полубой.
– Касьян, речь идет о племяннике императора, – Бергер продул папиросу аккуратно примял мундштук и раскурил ее, – выбирай выражения.
– Я называю вещи своими именами.
– Согласен, однако некоторые вещи не следует называть именами собственными, как бы этого ни хотелось.
– Не будем отвлекаться, господа, – сказал Небогатов. – Костя, что ты можешь добавить к тому, что мы слышали от адмирала?
Бергер задумчиво затянулся несколько раз, приподнял салфетку кинул быстрый взгляд на детектор и немного наклонился вперед.
– Господа, есть мнение, что в э-э… неадекватном поступке его светлости замешана дама. Мне не хотелось бы называть имен…
– Да весь флот знает, что его светлость Кайсаров-младший слетел с катушек, когда Катька Дашкова дала ему от ворот поворот.
Бергер сделал постное лицо, Небогатов прыснул, поперхнулся дымом и закашлялся.
– Ох, Касьян… нет, ты кого хочешь уморишь.
– Спорное по формулировке, однако верное утверждение, – поморщившись, признал Бергер. – Для всех его светлость граф Николай Кайсаров находится по сей день в длительной командировке. В длительной и опасной.
Мне поручено передать вам, господа, так сказать, конфиденциально, что окончательное решение, отозвать ли его из командировки или с прискорбием констатировать героическую гибель Николая Кайсарова на вверенном ему посту, предоставляется на ваше усмотрение.
У Небогатова вытянулось лицо, он отложил сигару и повел плечами, будто ему внезапно стало холодно. Полубой облокотился о стол, положил подбородок на сплетенные пальцы и заглянул Бергеру в лицо.
– Очень интересно, – протянул он, – ну-ка, растолкуй поподробней.
– Да, – кивнул Небогатов, – это требует пояснений.
– Что тут пояснять? – Бергер раздраженно ткнул папиросу в пепельницу и тут же прикурил новую. – Ваше дело нейтрализовать Кайсарова до начала боевых действий флота против Александра Великого и не допустить разглашения инкогнито, под которым граф действует. Сведения о том, кем на самом деле является гетайр Птолемей никоим образом не должны просочиться в средства массовой информации. Замешана императорская фамилия, господа.
– Сведения уже просочились, – сказал Небогатов.
– Пока только на уровне слухов, – уточнил Бергер.
– Что значит «нейтрализовать»? – спросил Полубой.
– Есть вещи, которые не позволит сделать честь офицера, – добавил Небогатов, кривя губы.
– Есть еще честь императорского дома, – напомнил ему Бергер.
– Жизнь – цезарю, честь – никому, – процитировал Небогатов, – до сих пор я жил, следуя этому девизу, надеюсь жить с ним и впредь.
– Вот потому тебе и предложили обеспечивать силовое прикрытие, а основную фазу проведет Касьян.
– Угу… Касьяну терять нечего, – хмыкнул Полубой, – ну снимут с Касьяна погоны в очередной раз, только и всего. Видно, на роду мне написано помереть мичманом. А все-таки: что значит нейтрализовать?
– Изъять. Или… – Бергер решительным жестом загасил папиросу. – Но это только в крайнем случае. Пока он еще пуще не начудил во славу своей дамы. Короче, либо ты доставляешь сюда, на Династический совет этого фраера, – Бергер был большой любитель городского шансона двадцатого века и частенько вставлял в речь непонятные слова. – либо он исчезает в необозримом космосе. Как понимаешь, такое э-э… пожелание сделано не от моего начальства, а с самого верха. Причем инициатива исходит от брата императора.
– Ну Великий князь Михаил Дмитриевич за императора не только сам ляжет, но и всю семью положит. Старая школа, – невесело усмехнулся Небогатов. – Однако, я тебе не завидую, Касьян.
– Плевать, – Полубой огляделся, – а что, если нам еще водки заказать?
– Это без меня, – сказал Бергер, – дела. Извините, ребята.
– Ага, огорошил, как поленом по темечку, и в кусты. Константин, твоя работа оказывает на тебя губительное воздействие. Перебирайся к нам, в морскую пехоту, – предложил Полубой.
– Когда научусь пить, как ты, – усмехнулся Бергер, – а следовательно – никогда.
Оставшись вдвоем, Кирилл и Касьян заказали бутылку коньяку. Разговор не клеился – Небогатову было неудобно за то, что самая грязная работа досталась Полубою, а он при любом раскладе останется в стороне. А Полубой понимая, что другу не по себе, искал, каким способом разрядить гнетущую атмосферу.
– Слышь, Кирюха, – сказал он наконец, – а может, надраться, как в старые времена?
– Рад бы, да не могу. Верочке обещал, что сегодня пораньше вернусь.
– Ну давай, хоть коньяк пить, – Полубой разлил «Camus». – А мне жалко Кайсарова. Лихой парень, что бы ни говорили.
– Да, я помню его в деле над Серениусом. Если бы не его перехватчики – гореть «Славе Синопа», как свечке.
Полубой приподнял рюмку, они чокнулись, выпили, взялись за порезанный дольками лимон.
– Неужели и впрямь из-за женщины? – сокрушенно покачал головой Полубой.
– Как тебе сказать, – Небогатов взял сигару из пепельницы, осмотрел ее, будто подозревая, что сигару подменили, пока он отвлекся на коньяк, – я полагаю, что отказ Екатерины Гордеевны был лишь последней каплей. Основная же причина в другом. В среде молодого офицерства весьма сильны либеральные настроения. Открыто это мало кто признает, но Кайсаров-младший мог себе позволить во всеуслышание критиковать наш государственный строй. И ведь демократ-то его светлость какой-то половинчатый – он не за республику, а за парламентскую монархию, хотя в идеале видит государственный строй, подобным демократии Древней Греции. А тут подвернулся этот Александр Великий.
– Но позволь! Если Николай Кайсаров один из приближенных этого Александра, то он примкнул к нему не более года назад. Не мог же он занять такое место едва только прибившись к этим пиратам!
– Как знать. Принимая во внимание его происхождение и военные заслуги, вполне мог. Ну, естественно, мозги ему промыли. Основательно, но осторожно, чтобы не спугнуть. При современных методах психического воздействия это раз плюнуть.
– А какого черта Александру и всем остальным вообще надо? Ну не верю я в современных Робин Гудов! – Полубой выплюнул лимонную корку на стол и вновь разлил коньяк.
– И я не верю, – кивнул Небогатов, мельком взглянув на часы, – тут дело вот в чем… если позволишь провести краткий курс философско-экономического ликбеза, то, думаю, тебе многое станет понятно.
