шумно, с топотом и выкриками, выкатилась внушительная компания пестро одетых молодых людей. Некоторые были в драных кожаных футболках, некоторые в потертых брезентовых куртках с эмблемами каких-то клубов, играющих непонятно где и непонятно во что, некоторые в модных коротких балахонах с капюшонами, похожих на средневековые монашеские одеяния. Бритая наголо голова одного из них оказалась раскрашена флуоресцентными красками под череп некоего неведомого, но несомненно хищного существа. Двое были в дешевой имитации штурмовых армейских шлемов, украшенных звездно-полосатым флагом и изображением белоголового орлана (рекламно-вербовочный отдел Министерства обороны Соединенных Миров, как всегда, был на высоте), еще один щеголял высокими армейскими ниппонскими ботинками с пневмоусилителями. Почти у всех слезились глаза и покраснели уши – верный признак того, что они совсем недавно закинулись «черным одуванчиком» или какой-то подобной наркотической дрянью. Банда хичеров явно искала развлечений.
Одинокий пассажир окинул подростков безразличным взглядом и равнодушно отвернулся. Но со стороны хичеров раздался обрадованный рев:
– Гля! Деревенщина!
Главарь банды, высокий здоровяк в отделанной переливающимся серебристым материалом куртке и с вытатуированным на виске динозавром, бежавший по эскалатору впереди всех, внезапно остановился как вкопанный, и вся команда, натолкнувшись на его широкую спину, собралась гармошкой, едва не загремев кувырком по ступенькам. Один из хичеров, похоже, совершенно одуревший от свежей дозы и потерявший всякую ориентацию, пытался продолжить движение, упершись головой между лопаток вожака и перебирая ногами на одном месте; тот развернулся и отвесил идиоту могучую оплеуху, от которой он мигом пришел в чувство.
– Где? – блуждающий взгляд налитых «черным одуванчиком» глаз с трудом сфокусировался на уроде, топчущемся на нижней площадке эскалаторов. – Ага…
Главарь осклабился в довольной усмешке. Ночь, похоже, пройдет не зря. А то он уже готов был сорваться на ком-нибудь из своих. В терминале «С», где они обычно развлекались, отчего-то было полно полиции: наверное, какой-нибудь дурацкий государственный визит. А в терминале «J», куда они забрели, чтобы компенсировать неудачу в «С», как раз сегодня делала пересадку какая-то богатая шишка, поэтому он оказался битком набит частной охраной. Так что их мгновенно скрутили и вышвырнули вон.
И вот наконец удача.
– Деревенщина, говорите? – проговорил вожак, прищурившись. – Деревенщину надо учить, волки! Приезжают из своих заплесневелых… этих самых… будто им тут этим самым намазано! Этими… королями жизни себя чувствуют!.. Это…
– Машины паркуют неправильно, – подсказал кто-то из-за спины.
– Машины паркуют неправильно! – обрадовался главарь. Ему явно хотелось предъявить приезжей деревенщине какие-то более весомые претензии, но в одурманенную голову ничего подходящего не приходило. – И болеют за какие-то эти… – Он шмыгнул. – Сейчас мы его немножко это…
И альфа-доминантный самец рванул вниз по эскалатору, а за ним устремились остальные особи его стаи. При спуске они чудом ухитрились не попадать и не переломать себе ноги. Спустя несколько секунд одинокая фигура пассажира оказалась окружена плотной и злорадно скалящейся толпой.
Пассажиры на диванчиках замерли. В их глазах застыл не только затаенный испуг, но и откровенное любопытство. Еще бы, сейчас перед ними должно было развернуться действо, которое многие из них часто и с удовольствием видели в крайне популярных в демократических мирах шоу «Криминал», «Угон и ограбление» и «Твой сосед убит». Но это по головизору, в монтаже и с комментарием. А тут наяву, вживую, так сказать, на расстоянии вытянутой руки – так, что вонь от давно не стиранных футболок и носков хичеров просто била по ноздрям. Девушка за стойкой округлила ротик и потянулась рукой куда-то вниз. Наверное, там была кнопка экстренного вызова полиции. Но в следующее мгновение ее рука замерла, так и не добравшись до кнопки. Она тоже очень любила смотреть «Твой сосед убит»…
Однако, похоже, на самого пассажира сложившаяся ситуация не оказала того воздействия, которого все ожидали. Вместо того чтобы испуганно замереть, втянуть голову в плечи и начать лебезить, он дружелюбно улыбнулся и спокойно произнес:
– Привет, парни! Дайте пройти, пожалуйста!
Хичеры были несколько озадачены. Реакция этого урода была какая-то неправильная. Но более глубокий анализ мозгам, задурманенным наркотической дрянью, был не под силу. Поэтому ситуация со скрипом двинулась по раз и навсегда отработанному стандарту.
– Непременно, – сказал главарь, не двигаясь с места и глядя мимо пассажира. – Только сначала надо заплатить это… Дорожный сбор.
– Дорожный сбор? – очень удивился пассажир. – Первый раз слышу. Когда же его ввели?
– Сегодня.
Звякнул выкидной нож. Хичер, стоявший справа от вожака, вынул из кармана руку – на каждом пальце у него был массивный свинцовый перстень, и когда он сжимал руку в кулак, как сейчас, перстни становились увесистым кастетом. Но даже на этот совсем уж недвусмысленный намек странный пассажир не отреагировал должным образом.
– И какова же величина сбора? – поинтересовался он, никак не показав, что заметил нож или кастет.
– Ну, это… если ты не очень богат… – Главарь почесал в затылке. – Сколько у тебя денег?
– В пересчете на местную валюту – семьсот пятьдесят.
– Да! – обрадовался главарь. – Верно! Дорожный сбор составляет ровно семьсот пятьдесят монет. Гони деньги и вали в это… ну, куда ты там валишь, короче. Добро пожаловать на это… на нашу гостеприимную планету, типа.
Хичеры одобрительно заржали. Незнакомец молчал, поэтому главарь хичеров скривил рожу и протянул обе лапы к лацканам его пиджака:
– Ну, ты что, оглох? Давай сюда бабло, и никто это… не пострада…
Сигнал о том, что в терминале «W» происходит нечто необычное, поступил на дежурный пульт полицейского управления перед самой пересменкой. Пожилой капрал, только что закончивший обход
