– Вы уверены?
– Да, босс. Кроме этих женщин, в доме нет никого живого.
– Ладно, уходим.
Перед тем как покинуть разгромленное здание, боевики Колхейна со всей возможной почтительностью препроводили троих миссис Саггети в их комнаты и оставили одних – в отчаянии, ужасе и окружении множества остывающих трупов.
Глава 19
Получив столь сокрушительный удар, обезглавленный и разгромленный клан Саггети начал рассыпаться, словно спичечный домик. В районе Тунтауна какие-то отморозки еще вели уличные бои, но могущество семейства уже было сломлено, и до окончательного краха ему оставались считаные часы, в крайнем случае дни. Клиенты и вассалы Саггети десятками переходили на сторону победителя. Колхейны без боя занимали бывшие владения своего соседа.
Через несколько дней, после того как клан Саггети был фактически уничтожен в своем тайном убежище, Сайрус Колхейн закатил на последнем этаже сорокаэтажного здания своей легальной корпорации «Колхейн Индастриз» масштабную вечеринку в честь полного и безоговорочного разгрома вражеской группировки. То есть официально празднование было приурочено ко дню рождения одной из его крестных дочерей: остатки преданных Саггети людей еще доставляли Колхейнам мелкие неприятности, и еще разгуливали на свободе Джулия и Кенни Бампер, так что праздновать окончательную победу было рано. Однако все понимали, что устранение этих раздражающих пустяков – лишь дело времени и техники, так что практически никто не сомневался в том, какова настоящая причина масштабного торжества. Тем более что еще ни разу день рождения Делии Лэндо не был таким пышным и представительным по масштабу высокопоставленных приглашенных гостей.
С самого утра несколько десятков рабочих и официантов готовили огромный банкетный зал «Колхейн Индастриз» для предстоящего праздника. Все должно было быть проведено по высшему разряду. И даже троим узникам, которые уже несколько дней сидели в секретных ответвлениях подвалов здания, не внесенных в проектную документацию, вместо половника перловой каши бухнули утром в алюминиевые миски гречневой каши с тушенкой.
Лязгнула наверху железная дверь. Глам Саггети поднял голову и изменил позу, в очередной раз неосторожно задев больное место. Левую руку, прикованную наручниками к торчащей из бетонной стены толстой металлической скобе, он старался держать на весу, и все равно впивающийся в кожу металл наручников уже разодрал запястье почти до мяса. Однако никого, похоже, его комфорт не интересовал. Да и ему, в общем-то, не имело смысла жаловаться: он вполне осознавал, что жить ему осталось недолго, так что тупая пульсирующая боль в запястье, пожалуй, даже позволяла отвлечься от мучительного ожидания.
Семейство Динелли было приковано к стене чуть поодаль. Глам не был уверен, ожидает ли их казнь, как и его, но шансы на такой исход были достаточно велики. Их не случайно приковали в этой же части подвала – это был еще один позор Глама Саггети: он не сумел защитить людей, которым обещал свое покровительство, и их присутствие постоянно напоминало ему об этом позоре. Придвинувшись ближе к скобе, чтобы ослабить боль в запястье, Глам сел на полу и откинулся на стену. Не вышло из него настоящего босса. Прав был папаша, когда твердил ему, что он никуда не годный, жалкий неудачник. А Джулия, выходит, ошибалась, когда шептала ему в постели, что его ждет великое будущее…
Джулия. Глам слегка улыбнулся разбитыми губами. Слава богу, она не попалась в руки этим живодерам. И не попадется, он верил в свою девочку, в свой чудесный талисман…
Две темные фигуры неторопливо спускались по лестнице. Прикрыв глаза от яркого света фонаря, Саггети посмотрел на остановившихся перед ним посетителей. Это были Скала Колхейн и Гиви Бомбардир. В руках у Гиви был большой пластиковый чемодан.
– Как самочувствие, мистер заключенный? – поинтересовался он. – Есть жалобы?
Он поставил чемодан на стоявший рядом металлический стол и раскрыл его. Затем принялся сноровисто извлекать из чемодана содержимое и раскладывать его на столе.
Саггети похолодел: это явно были пыточные орудия. Да и стол определенно был прозекторским, и два неглубоких желоба по его краям предназначались для стока крови. О черт! Вот к этому он готов не был. Он не боялся смерти и был готов встретить ее гордо, с вызовом. Но вот на пытки его мужества могло не хватить.
Гиви Бомбардир продолжал молча брать в руки очередной поблескивающий кошмар, показывать его Гламу и класть на стол. Казалось, содержимое проклятого чемодана не иссякнет никогда.
– Пусть это пока полежит тут, – проронил наконец Колхейн, когда чемодан все-таки опустел. – Сейчас мне некогда – скоро начинается торжественный вечер в честь разгрома предательского клана Саггети. Но по окончании вечера я непременно спущусь, и мы продолжим. Праздник должен продолжаться как можно дольше, верно?
С этими словами он повернулся и, сопровождаемый верным Бомбардиром, начал подниматься по лестнице. Грохнула дверь подвала, оставив Глама Саггети в ужасе и отчаянии дожидаться неминуемой мучительной смерти.
После посещения щенка Саггети Скала поднялся к себе в парадный, как он его называл, кабинет, расположенный на сороковом этаже здания «Колхейн Индастриз», через коридор от банкетного зала. Не успел он войти, как на столе деликатно дилинькнул настольный коммуникатор.
– Мистер Колхейн, – мелодично прозвучал голосок секретаря, – к вам мистер Фробишер.
Скала слегка поморщился. Не слишком приятная встреча. В свое время он дал себе слово, что больше никогда не будет встречаться с этим ублюдком. Но делать было нечего, ибо не далее как вчера он сам согласился на эту встречу. Потому что, несмотря на то, что Фробишер был ублюдком, и даже не просто ублюдком, а
Фробишер вошел в кабинет со своей обычной ублюдочной улыбкой во всю пасть. Колхейна сильно раздражала манера людей из их нынешней метрополии всегда натягивать на лицо этой дурацкую улыбку. Особенно тем, что ему, в свою очередь, приходилось поступать так же.
– Рад тому, что вы не забываете старых друзей, мистер Колхейн.
