остался в недрах пропускного устройства: для того чтобы выйти обратно после беседы с Бампером, Челюсти необходимо было получить от руководителя службы безопасности корпорации новую карточку, закодированную на точное время выхода. Пятиминутная задержка была основанием для дополнительной проверки.
Свернув по коридору налево, Грег оказался перед массивными дверями кабинета своего нового начальника. Нажал кнопку вызова на прикрепленном возле дверей видеофоне.
Видеофон щелкнул. Из динамиков потекло едва слышное шипение, свидетельствующее о том, что Кенни включил канал связи и сейчас внимательно разглядывает посетителя.
— Это Грег Андерсон, сэр, — проговорил Челюсть в микрофон, когда пауза затянулась.
— Вижу, вижу… — отозвался динамик. Раздался сухой щелчок магнитного замка. — Заходите, рейнджер.
Переступив порог роскошного кабинета, Челюсть остановился, неловко озираясь.
В кабинете сидели трое — Кенни Бампер, руководитель службы безопасности «Саггети Корпорейшн», невеста главы клана Джулия и снайпер Джо. Они молча смотрели на вошедшего.
— Э… кхм, — произнес Грег. — Сэр, рядовой Андерсон по вашему приказанию…
Снайпер неторопливо поднялся со стула навстречу вошедшему.
— Ну, здравствуй, Коготь, — негромко проговорил он. — Давно же мы не виделись.
Грег Челюсть нервно кашлянул.
— Вы меня ни с кем не перепутали, уважаемый? — поинтересовался он. — Боюсь, я не вполне…
— Перестань, Григорий. Этот кабинет экранирован от прослушивания лучше, чем резиденция главы Разведывательного Управления. Мы тут даром времени не теряли.
Челюсть покачал головой.
— Непрофессионально, ребята, непрофессионально.
— Зато необычайно эффективно. Это единственное место в здании, где можно говорить откровенно. Спасибо тем, кто проектировал защиту этого кабинета от внешнего доступа. То есть кабинет босса тоже защищен по полной программе, но, поскольку мы пользуемся особым доверием, проникнуть туда нам не составляет особого труда.
Никто так и не предложил Когтю сесть, и он по-прежнему стоял в дверях.
— Кого привез, Григорий? — поинтересовался Пестрецов. — Казимир говорит, что даже не занимался подбором кадров, у тебя уже был собран отряд.
— Добровольцы, — сказал Коготь. — Диверсионные инструкторы, сержанты спецназа, ребята из Специальных отрядов имперской полевой полиции. Отставники, которые из-за последствий контузий и ранений выведены медиками из первой десантной категории, но не захотели протирать штаны за бумажками. Не беспокойтесь, все еще вполне крепко держат оружие и могут при случае своротить челюсть-другую.
— И действующий резидент, — насупился Песец, заложив руки за спину. — Что, как только у нас что- то стало получаться, Второе Управление сразу прислало куратора на готовенькое?
— Наблюдателя, — мягко поправил Коготь. — Не куратора. Наблюдателя и помощника. Ситуация такова, что император больше не может позволять ей развиваться бесконтрольно. На данном этапе необходимо присутствие кадрового офицера разведки. Но главный по-прежнему ты. Я уполномочен выполнять все твои приказы и играть роль военного советника.
Песец помолчал.
— Что ж… — Он шагнул вперед и распахнул объятия. — Тогда добро пожаловать, Коготь. Не очень хорошо мы расстались в свое время, но сейчас я рад тебя видеть.
— Я тоже, — подала голос Рысь, пока два офицера похлопывали друг друга по спинам.
С Лосем и Рысью Коготь обменялся дружескими рукопожатиями.
Когда-то он служил в их подразделении и был заместителем Родима — до тех пор, пока не пошел на повышение и не стал оперативником Второго Управления. Бойцом он был виртуозным. Да и боевое прозвище получил не совсем так, как соратники. Родим стал Песцом, потому что Пестрецов и еще потому, что всегда с гарантией устраивал противнику этого маленького пушного зверька. Рысь однозначно была рысью — маленькой, злобной, жестокой тварью, с которой лучше не связываться. Витковский не мог стать никем, кроме Лося, достаточно было посмотреть на его насупленные мохнатые брови и суровое лицо, напоминающее лосиную морду. А вот Григорий Артемов стал Когтем, потому что всегда таскал на шее нанизанный на кожаный шнурок огромный коготь пещерного медведя, которого в одиночку завалил в пограничной колонии Светлый Бор, еще когда был совсем мальчишкой и даже не помышлял о карьере в имперском десанте и разведке. Сейчас Артемов был старше Пестрецова и по званию, и по должности — в отличие от своего бывшего командира, он не потратил впустую семь последних лет, выращивая морковь в захолустной губернии неподалеку от американского фронтира. Однако Песец все равно не мог заставить себя обращаться к нему «господин майор» или «Григорий Петрович». И, похоже, Артемов не возражал. Слишком многое они пережили вместе, слишком хорошо знали друг друга, чтобы сейчас размениваться на уставные условности.
Они опустились на стулья возле стола для совещаний. Лось не отказал себе в удовольствии занять место за своим директорским столом с массивной гранитной столешницей. Хоть так почувствовать себя начальством в присутствии двух гвардейских офицеров.
— Спасибо за информацию, Песец, — проговорил Коготь. — Если раньше у Александра Михайловича имелись только смутные, ничем почти не подтвержденные подозрения, то теперь они переросли в абсолютную уверенность: Соединенные Миры имеют самое непосредственное отношение к кровавому мятежу на Дальнем Приюте. Это очень важно. Теперь император готов на самые решительные меры по отношению к противнику вплоть до использования флота. У нас есть все доказательства, которые мы можем предъявить галактическому сообществу. Такие же меры Александр Михайлович готов предпринять, если потребуется срочно вытащить вас отсюда. Хотя… — Коготь сделал паузу. — Как ты понимаешь, желательно, чтобы операция завершилась без подобных эксцессов. И с полностью открытыми картами по завершении.
Пестрецов понимающе кивнул. Разумеется, разве можно отказаться в очередной раз продемонстрировать всему миру, что российский император никогда не прощает посягательств на жизнь и свободу своих поданных? Это лучший способ заставить любого урода, для которого жизнь простых людей — всего лишь разменная карта в большой игре, сто раз подумать, прежде чем искать такие карты в русской колоде. Причем доведенный до некого ограниченного или не очень ограниченного круга лиц факт, что для наказания супостатов потребовалось всего лишь три человека, — просто козырной туз.
— Нам невероятно повезло, — отозвался Песец. — К нам в руки попал агент Разведывательного Управления, курировавший их связи с местными мафиозными кланами — ти эйч икс одиннадцать тридцать восемь лукас.
— Ти эйч икс — это очень высокий уровень, — уважительно кивнул Коготь. — Действительно повезло.
— А «лукас», осмелюсь напомнить, код непосредственного подчинения президенту, — сказал Пестрецов. — Прежде чем скоропостижно скончаться от сердечного приступа, этот агент поведал нам массу интересного. Но мы еще до того сумели внедриться в два клана из числа тех, которые внушали подозрения, и немного покопаться в их секретных архивах. И тоже обнаружили там очень и очень много любопытного.
— Наши до сих пор ломают голову, как вам это удалось. Второе Управление столько лет не может наладить на Талголе приличную агентурную сеть, а тут — трах, бах, приехали три отставника и всех построили по стойке «смирно»…
— Во-первых, приехали не просто три отставника, а три бывших Горностая, — уточнил Пестрецов. — Этого не стоит забывать. Сам ведь был Горностаем, понимаешь, что это значит. А вообще-то мы в основном обязаны успехом прелестям Светланы Николаевны. Стоило ей надеть мини-юбку и слегка махнуть бедрами, как наследники мафиозных кланов начали выстраиваться в очередь, дабы припасть к ее руке, и принялись бодаться между собой, как изюбри на весеннем гоне.
Рысь привстала и, вывалив язык, изобразила дурашливый книксен.
— Мы, между прочим, имеем честь находиться в обществе Джулии, чрезвычайной и полномочной
