моего восьмилетнего отсутствия все останется, как было. Прямо спросил, можно ли позволить мне ворваться в Вайтскар и выдернуть все из-под твоего носа после всего труда, который ты вложил».
«Неужели, правда? — Он вздохнул, потом засмеялся. — Ну и что ты сказала?»
«Я подумала, что лучше согласиться, что это нечестно. Могу сказать, что он выглядел удивленным».
«Имел все основания! Аннабел никогда бы не рассталась ни с чем, дороже пенни, чтобы отдать это мне, более того, она бы проследила, чтобы и он этого не сделал».
«Ну… Может, она поумнела за восемь лет, не могла разве? Разобралась в том, что важно, а что нет».
«Считаешь, это называется «поумнела»? Плюнуть на свои права и потерять желание бороться…»
«Права? У Аннабел? А как насчет мистера Винслоу? Разве он не имеет права оставить свою собственность, кому хочет?»
«Нет».
«Ну… Не собираюсь идти на тебя в атаку за права Аннабел. Ты получишь свой приз, а я не буду возражать. В любом случае, очень похоже, что ты получишь желаемое».
«Знаешь одну вещь? — вдруг заявил Коннор. — Ты намного более симпатичная личность, чем была Аннабел».
«Бог мой, да почему же? Потому что вдохновляла старика отдать тебе собственность бедной девушки?»
«Нет. Потому что я верю, что ты правда хочешь, чтобы я ее получил. И вовсе не из-за денег».
«Не верь. Я корыстолюбива, как дьявол», — ответила я жизнерадостно.
Мое заявление он проигнорировал. «Ты сказала: «Может, она поумнела за восемь лет…» А что для тебя действительно важно?»
Он не мог увидеть моего лица, но я все равно отвернулась. Сказала коротко: «Я женщина. Это — ответ своего рода».
В тишине я услышала, как очень близко хрустит травой лошадь. Рядом с пастбищем блестела река. Что-то проплыло по ней, как призрак, совершенно бесформенное. Жеребенок подошел к матери. Только я начала понимать, что Кон совершенно неправильно мог понять мое заявление, как он заговорил, будто ничего и не слышал: «А о Юлии действительно больше речи не было?»
«Абсолютно, — я потушила сигарету. — ну, вот и все. Думаю, это правда. И между прочим, он просил ничего тебе не говорить».
Кон улыбнулся. «Неужели в самом деле?»
«И пожалуйста, не притворяйся, что ты был совершенно уверен в том, что я автоматически его предам. Я бы и не сказала тебе, если бы… не хотела изменить наши планы».
Не обратил внимания. Похоже, обладал замечательной способностью заниматься только тем, чем хотел. Сказал задумчиво: «Не совсем понимаю, если это правда… Забавно, как наш маленький заговор обернулся. Я нашел тебя, доставил в Вайтскар с огромными трудностями и некоторым риском, раскрыл свою натуру и мечты слабоуправляемой женской голове… и все неизвестно зачем. Он бы все равно все оставил мне. — Его сигарета полетела в сырую траву. — Смешно, можно было ожидать, что все сработает в противоположном направлении. Кажется абсурдным сохранять тебя в завещании все эти годы, наперекор мне, только для того, чтобы лишить наследства, когда ты действительно появишься. Я… Мне хотелось бы понять».
«Думаю, я понимаю. Как бы это сформулировать? Он хранил мечту. Все говорили, что Аннабел умерла, а он, зная, что ты очень хочешь получить Вайтскар, из упрямства ухватился за мечту и веру. Даже если в сердце он не верил, что она жива… А может, и чтобы ставить тебя на место. Ну а теперь я вернулась, и обнаружилось, что он все время был прав. Мечта, которую он использовал, чтобы ты был не слишком уверен в себе, стала реальностью. Он повторял тебе, что оставит все Аннабел. Она появилась, продемонстрировала, что плюет на Вайтскар, раз исчезла бесследно на восемь лет. Ты, с другой стороны, показал себя достойным наследником. Поэтому ему пришлось быстро передумывать. Он собрался сделать то, что должен был сделать уже давно».
«Может, ты в права. Это достаточно нелогично, чтобы быть правдоподобным».
«Более того, в одном я уверена совершенно точно».
«В чем?»
«Думаю, ты все время был главным наследником. Может, с Юлией, а может, и нет. Думаю, он в глубине души верил, что Аннабел умерла. Он достаточно упрям, чтобы оставить ее имя в завещании, но уверена, он думал, что все унаследуешь ты в течение нескольких лет. Но мое появление дома — удар для него. Он понял, что все нужно быстро уладить».
«Может, ты и права, Господи, может, ты и права».
«Не вижу причин для другого».
«Если бы только знать, что он решил про Юлию».
«Да. Юлия — неизвестная величина. Слышал, как я рассказывала, что он послал за ней? Лиза догадалась, что он пригласил ее — написал письмо. Ты знал?»
«Нет. Ты понимаешь? Ты здесь пробыла двенадцать часов, и что бы он о тебе ни думал, он рассказывает тебе больше, чем мне за двенадцать месяцев».
«Кон, пожалуйста. Не заводись».
Я сказала это не думая, неожиданно он засмеялся и заговорил спокойно: «Хорошо, дорогая, какого черта. Будем ждать и посмотрим, помолимся, чтобы ты оказалась права. И смешно это или нет, я бы сказал, что ты моя счастливая звезда».
«Не знаю, не знаю. Если бы я не появилась, твое счастье все равно было бы при тебе. Ты бы получил желаемое так же, как и все остальное — как ты говорил, собственными руками. — Я повернулась к нему, непроизвольно в голос прорвалось напряжение. — Кон, но ты так и не слышал, что я хотела сказать».
«Что еще? Господи, ты расстроена и чувствуешь, что это все было зря? Ты об этом? Или начала беспокоиться, что если я получу все без твоего участия, то не выполню своего обещания? Расслабься, солнышко, я сдержу его. Ты все равно получишь свою долю. — Я почувствовала, что он улыбается. — Чтобы тебя обмануть, я слишком мало тебе доверяю, ты могла бы сильно мне навредить».
«Нет, об этом я не волнуюсь. Не собираюсь приносить тебе вред. Я просто хочу уйти. Я ведь тебе сказала, правда?»
«Уйти?»
«Да. Просто исчезнуть. Раствориться. Немедленно».
Он спросил тупо: «Ты рехнулась?»
«Нет. Это очевидно, что я больше не нужна, поэтому…»
«Но послушай…»
«Нет, Кон, ты меня послушай, пожалуйста. Это правда, что ты мог все получить и без меня, с другой стороны, мое появление заставило дедушку быстро принять решение. Мы не могли знать, что он решит. До этого момента игра стоила затрат. Но теперь нет необходимости. Мы это увидели. И поскольку я здесь больше не нужна, я бы действительно предпочла уйти. Нет, пожалуйста, не сердись. Ты знаешь, я никогда не предала бы тебя, если бы была нужна, но не нужна ведь. Я… хочу уйти. Не проси объяснить, я не могу, и ты просто будешь смеяться надо мной, а я не смогу этого вынести. Не сегодня. Почему бы тебе не признать факт…»
«Ничего я не приму! — Снова вернулись к началу. — Если совесть тебя беспокоит, ради Бога, выкинь ее из головы! Ты просто обнаружила, что, в конце концов, никого не грабишь. Даже не придется передавать мне долю Вайтскара, принадлежащую Аннабел. Ты вошла в это дело с открытыми глазами, и если собираешься так реагировать через, день после начала, я только могу сказать, что для тебя все обошлось лучше, чем ты заслуживаешь! — Он замолчал и добавил, уже спокойнее: — Расслабься, пожалей меня. Ты никого не обижаешь, старик доволен, как кобель с двумя хвостами». «Знаю, но…»
«И как ты можешь сейчас уйти? Скажи. Что, по-твоему, люди, даже если не говорить о мистере Винслоу, скажут по этому поводу? Какое тут может быть объяснение, исключая правдивое?»
«Это достаточно просто. Пойду вечером к дедушке, скажу, что приезжала повидать его, а потом повяла, что это очень глупо… Я имею в виду, из-за тебя. В конце концов, Кон, он не может думать, что мне
