— Да… — Протянул Медведьев, подбирая безобидно-нейтральное суждение. — Я такого от московских властей ожидал. И кто им только разрешил?.. Где Собянин?.. Найдите и соедините со мной!..
— ??? — Шойгу с острахом вглядывался в Президента, пытаясь с опережением прочитать его мысли.
— Упорхнули, герои, вся мэрия краснознамённая, мать их! — Не сдержал эмоций Дмитрий. — Отобрали у “Трансаэро” Боинг и рванули в Абхазию. А в Москве уже полыхают пожары и закатывают рукава кавказцы и центро-азиаты. Что и требовалось доказать, в смысле, чего и надо было ожидать. И кто наведёт порядок? Шойгу? Сергей! Ты вооружил своих орлов?..
Сергей Кужугетович молча кивнул.
— Дарья, соедини меня с силовиками! — Повернул голову Дмитрий.
— Дмитрий Анатольевич, в такое время ещё и шутите! Где же это я найду вам щас Сердюкова или руководство ФСБ да СВР? Они по долгу службы над Атлантикой. Разве что Рашида Гумаровича могу дать, он усердный мужик и наверняка на месте…
— Давай Гумаровича, остальные ведь в командировке… Хотя нет, пусть срочно едет к нам. Не знают, что делать с толпой на Тверской? Что да что! Разубедить, рассеять, рассредоточить, в конце концов, разогнать!.. Кто там ещё?
— Госсекретарь Хиллари Клинтон просит пригласить к аппарату кого-нибудь из облечённых властью, оставшихся в Москве, например, и. о. президента или кого-нибудь в таком роде для срочного разговора с президентом Обамой …
— А президент России не подойдёт? — Улыбнулся Медведьев.
Дарья Алексеевна бойко затарахтела на американском иглише. Постепенно она менялась в лице, всё более откровенно отражая на нём недоумение и тревогу.
Дмитрий, проклиная свой basic-English, пытался хоть что-то понять в щебете Дарьи, но усёк только, что Обама просит срочно соединить его с кем-либо в Кремле.
— Ладно, давай твоего Барака Хусейновича, но предупреди через госсекретаря, что я очень устал и буду только слушать. А ты виси на параллельном, переводи его и дополняй меня, а то устал я что-то действительно, ребята…
— С вами будет говорить Президент России Дмитрий Медведев, — подобрав губки, предельно сухо и официально выдала Дарья.
— Вау! Хэллоу, май диэр фрэнд! — Вывалился из недр околоземного пространства взволнованный голос Обамы. — Это ты, Димми? Как дела?..
— Хеллоу, Барак! Итз ми. Айм о’кей! — неуверенно откликнулся Дмитрий на непривычного Димми.
— Просто не знаю, что и подумать, — взволнованно прокричал далёкий Обама, — ведь ты летишь к этому баламуту Уго, или я чего-то не понимаю?..
— Да никуда я не полетел. Передумал. Дома такие дела, а я сделаю ноги. Неприлично. Что ты обо мне мог бы подумать?..
— Значит, Блэкджеки летят без тебя? Ну и дела. Фантастик!.. Но тогда давай к делу! Какова ситуация с ядовитым облаком? — продолжал, немного успокоившись, Барак.
— Облако, к счастью, дрейфует очень медленно. У нас в Европейской России практически штиль. Да. На северо-восток…
Обама помолчал и рассудительно сказал:
— О’кей, Димми! Если проблемы окажутся нерешаемы, звони, я подключу наших химиков и атомщиков. Хотя, если честно, я их уже озадачил!..
— Годится! Барри, скюз ми! Беру тайм-аут до утра!.. — поторопился закруглиться Димми.
— Дмитрий Анатольевич! — Решилась Дарья. — Я приготовила постель в секторе отдыха, надо хотя бы немного поспать, никуда до утра ЧеПэ не денется…
— А что, ребята? Это мысль!.. Давайте подремлем часов до шести, а то мозги плавятся… — согласился невероятно уставший президент России.
Суббота, 14-е. 9 утра Москвы, 1 час ночи Каракаса
Высота полёта 10.200 метров. Хотя, конечно, и на 16 тысяч забраться можно, если что. За бортом –48 С, в кабине и внутренних помещениях “Аистов” по-военному комфортно, все +18С. Вокруг непривычное звёздное небо. Погода вроде ничего. Да и какая на такой высоте погода? Погода внизу, в разгуле океанских волн и на просторах стремительно приближающегося Американского континента.
Миновало 18 часов изнурительного полёта двух новейших, сделанных только нынешним кризисным летом ТУ-160 — “Александра Покрышкина” и “Виктора Гастелло” — после взлёта с подмосковного аэродрома “Чкаловский” в 18.00 Москвы в пятницу. Шли практически рядом. Расстояние между бортами иной раз составляло менее двух километров и командиры машин порой могли видеть спарринг-партнёра. Маршрут полёта проходит над нейтральными водами Северного Ледовитого океана и Атлантики. Дозаправились в воздухе западнее Великобритании, приняв на борт по 25 тонн горючего с воздушных танкеров Ил-78.
Днём неоднократно сопровождались любопытствующими истребителями НАТО: в районе Норвежского моря почти двадцать минут у каждой “Тушки” ошивался один-два F-16 ВВС Норвегии, а в районе Исландии на попутную прогулку поднимались уже четыре американских F-18. Конечно, дураку понятно, что это были McDonnel Douglas F/A-18 Hornet…
В машине Президента России в специальных спальных гамаках мирно дремлют ДАМ и его “заложник” Бортников. Командир корабля сменил второго пилота, потому что через полчаса надо снижаться и садиться в Майкетии на опробованном нашими летунами аэродроме Эль Либертадор (запасной вариант — посадка в Валенсии)…
— Подъём, товарищ президент! — осторожно окликнул Медведева второй пилот.
— Да-да, встаю, понятно. Уже садимся?
— Нет, но приступаем к снижению. Умойтесь и оденьте комбинезоны. Затем перейдите, пожалуйста, в кресла и пристегните ремни!..
— Ясно. Сейчас разберёмся. Будите Бортникова, Александр Васильевич тоже очень устал и изнервничался…
ДАМ встал у гамака, оправляя и застёгивая ворот рубашки.
Мысли бежали по экрану мозга наперегонки. И зачем только послушался вчера, после сообщения о взрыве в Кизнере, Владимира Владимировича? Ведь мог не лететь. Да и Светлана Владимировна прямо рыдала по телефону, когда он редкостно обеспокоенным, но безапелляционным голосом кратко озадачил её закруглиться без него, забрав детей, лететь в Лондон и ждать там дальнейших указаний и разъяснений…
Хорошо ВВП и его “попутчику” Анатолию Эдуардовичу Сердюкову, их ТУ-160 наметили посадить в Каракасе на военный аэродром Ла Карлотта, чтобы запутать ЦРУ и не дать им искушения прихлопнуть всю российскую власть одним ударом мухобойки… И хотя ещё почти 30 минут полёта уже над тропическими джунглями Венесуэлы, Путин не спит. Он давно освободился из гамака, попил минеральной воды, сходил в хвост машины, ополоснул руки и уселся в самолётное кресло, пару которых по случаю важных пассажиров наспех привинтили-приторочили к полу машины. Он порой бросает взгляд в бездушный дюралевый борт корабля, в то место, где мог бы быть ряд иллюминаторов и как бы пронзительно “вглядывается” в ночную темень за бортом, просвечивая бездушный металл корпуса рентгеном интеллекта. Хотя наверняка снаружи не такая уж и темень. Скорее всего, видны и яркие незнакомые созвездия, и луна величиной с большую тыкву, и чёрт-те что ещё может торчать в чужом небе…
О чём он думает на последнем этапе полёта? Да о том же, о чём думалось с первой минуты после отрыва от взлётной полосы в Москве. Правильно ли поступили, улетев из России? На первый взгляд, вроде бросили страну и все интересы. Но это как сказать. Если облако накроет Европу, а тому 99 процентов вероятности, то ни Европейской России, ни классической Европы больше не будет, а значит, галера идёт на дно. И то, что рабы с неё разбегаются, ныряя за борт, — правильно и логично, ибо выживание — удел самых сильных и самых умных.
