красивой надстройкой, похожей на башню, высокие прямо-угольные окна и хорошо сохранившиеся лепные украшения… Дом стоял на возвышении, искусственной насыпи, по которой шла к парадному мраморная лестница.
Раньше это поместье находилось в пригороде, но теперь Кройдон значительно увеличился. До родителей Дениза добиралась за десять минут на автобусе. Она протянула руку, затянутую в бежевую перчатку, и надавила на кнопку электрического звонка. Изнутри раздался приглушенный звук.
– Здравствуйте, мисс Глайдинг. – Пожилой слуга открыл дверь и улыбнулся гостье.
– Здравствуйте, Джеймс. Как поживаете? Как ваша супруга? – Она искренне ему обрадовалась и улыбнулась в ответ.
– Все хорошо, слава богу. Ваша мать заждалась вас. Похоже, нервничает. Опять приходили судебные приставы, – устало ответил Джеймс Сэмптон. И, пропустив Денизу, закрыл за ее спиной дверь.
– Судебные приставы? Что случилось? – В ее голосе появились страх и напряжение. Она пугливо осмотрела большой гостиный зал с потертым каменным полом, величественной лестницей из серого мрамора и огромным, давно не работавшим камином в западном углу.
– Дениза, ну наконец-то, девочка моя… – Анна Глайдинг спускалась с лестницы.
– Разрешите откланяться. – Джеймс с достоинством поклонился и ушел.
– Мамочка, что случилось? Джеймс сказал, что приходили из суда. – Дочь поспешила навстречу матери вверх по лестнице.
– Да. У нас тут неприятности, но это все потом. Пойдем к отцу, Дени, он уже так по тебе соскучился. – Она потащила дочь на второй этаж.
Несмотря на свое аристократическое происхождение, Анна Глайдинг тяготела не к элегантности и изяществу, а к добротности и основательности. Небогатая жизнь приучила ее к практичности. Чего стоили только ее монументальные сапожки на толстой подошве, почти близнецы тех, которые пылились у Денизы в шкафу! Длинная шерстяная юбка и огромная грубая шаль довершали ее сходство с женой фермера. Она не всегда одевалась так. В юности эта леди обладала удивительной красотой и изяществом, но постепенно все ушло. Долгие годы серости, вечная нехватка денег, усадьба и слуги уничтожили большую часть отцовского дохода. Из-за всего этого миссис Глайдинг перестала следить за своей красотой, а потом и попросту махнула на нее рукой. Отец получал ровно столько, сколько было необходимо, чтобы кое-как содержать дом и выживать. Он вечно балансировал на грани банкротства. Ему не везло. Не везло категорически. Такое положение дел сломило даже этого сильного мужчину.
– Как отец? Он не заболел? – В душе у Денизы поднялось беспокойство. Они прошли по лестнице с монументальными перилами из камня и попали на широкий балкон.
Дом выглядел изнутри так же, как и снаружи. Величественно, но не ухоженно. Картины и старые бронзовые канделябры, большие зеркала в рамах из красного дерева и мозаичные панно на стенах – все это делало здание таинственным и величественным.
Они подошли к двери в отцовский кабинет.
– Милая моя! Хорошо, что ты пришла. Стол уже накрывают в обеденном зале, – сказал мистер Глайдинг и поднялся ей навстречу.
– Папа! – Она бросилась к нему на шею и прижалась к небритой щеке.
Эдвард Глайдинг был высокий, крепкий, седовласый мужчина с открытым лицом. Возраст уже сказался на его внешности: глубокие морщины, сутулые плечи… Но его глаза казались по-прежнему молодыми и выразительными.
– Идите проследите, чтобы обед подали вовремя, а я еще чуть-чуть поработаю. Надо просмотреть счета. – Это заявление прозвучало очень величественно.
Денизе всегда нравилось, как говорил отец. Вот и сейчас создалось ощущение, что несколько десятков слуг суетятся где-то, готовя пиршественный стол. И если за ними не присмотреть, то сотня гостей останется недовольна и честь рода Глайдингов будет навеки запятнана. Но на самом деле слуг осталось всего лишь двое – мистер и миссис Сэмптон. И на величественном антикварном столе на тридцать персон стоят очень скромные блюда. Современный английский обед.
– Конечно, папа. Все будет хорошо. Мы за всем проследим. – Дениза подмигнула маме, и они вышли из кабинета. Закрывая дверь, дочь украдкой бросила взгляд на отца. Он сидел за огромным письменным столом, заваленным бумагами и книгами. На лице его застыло угрюмое выражение, которое он никогда не позволил бы себе, если бы знал, что за ним наблюдают.
– Как у него здоровье? Мне кажется, он недосыпает. По крайней мере, выглядит именно так. – Дениза посмотрела на мать испуганными глазами.
– Не знаю. Он в последнее время много работает. А это дело с Коулом Пруденсом его совсем подкосило.
– Коул Пруденс? Что еще за персонаж? Никогда не слышала.
Они спустились с лестницы, прошли через холл и вошли в столовую. Огромное помпезное помещение, способное вместить в себя роту солдат, было тускло освещено.
– Мама, что за тайны? – Не выдержала Дениза.
– Нет-нет, Дени, никаких тайн. Просто не хотела тебя расстраивать. – Мать отвела взгляд и присела на один из стульев, стоявших у исполинского стола.
– Я уже расстроена. Ну же, рассказывай!
В этот момент вошла миссис Сэмптон. Высокая, стройная женщина, одетая в серое платье и белый передник. Ее лицо уже выдавало возраст, но еще сохраняло остатки былой красоты. Очень спокойная, очень сдержанная, она поставила поднос на стол.
– Здравствуйте, Дениза. – Миссис Сэмптон кивнула и принялась сервировать стол, точнее ту его малую часть, которая требуется для обеда на три персоны.
– Здравствуйте, Глория. Как поживаете?
– Все хорошо, слава богу. – Это было сказано между делом, ее руки порхали над столом, раскладывая обеденные приборы.
Анна картинно замолчала, давая понять, что не хочет разговаривать при посторонних. На самом деле от слуг ничего не скрывали, просто тема была, очевидно, очень болезненной.
Глория закончила свою работу и с достоинством вышла.
– Нам всем нужно поговорить. Боюсь, у меня плохие новости. – В дверях столовой стоял Эдвард. Его мрачное лицо не предвещало ничего хорошего.
На следующее утро Дениза сидела за рабочим столом и смотрела на карандашный эскиз. Воскресные обеды у матери, субботние посиделки с Джоан, рабочие будни и ссоры с Биллом – все так обыденно и постоянно. Сколько лет так прошло? Сложно вспомнить. А как хотелось движения, держать руку на пульсе, ощущать себя значимой, куда-то лететь! Она готова вкалывать ночи напролет, готова принять самую непосильную ответственность, драться, жить… Но этого никто не предлагал, никому не нужны были ее жертвы и героические усилия. В Кройдоне уж точно. Она разослала столько писем с резюме и фотографиями своих работ, что уже не могла вспомнить их количество. Но ювелирные заводы США и Европы почему-то не спешили отвечать. Задумаешься тут, а не прав ли Билл? Талантлива ли она на самом деле?
Дениза снова посмотрела на эскиз. Будущая брошь, нарисованная на бумаге, выглядела совсем не привлекательно, а это плохой знак. Работа не шла. Во-первых, всегда трудно что-то делать без денег, просто для портфолио; во-вторых, ей не давал покоя вчерашний разговор с родителями. Мама очень нервничала, отец был просто убит. Ей не сразу удалось выяснить, в чем дело. Но потом отец все объяснил коротко и понятно, даже безжалостно.
Выяснилось, что один из подручных мэра, Коул Пруденс, жаждет завладеть особняком Глайдингов и открыть гостиницу и ресторан в живописном историческом месте. Официальной зацепкой служит то, что, дескать, за особняком не следят и он разрушается. Старики Глайдинги не в состоянии содержать строение, имеющее большую историческую ценность. Поэтому нужно реставрировать имение и создать в нем музей, а чтобы все это окупилось, сделать там же ресторан и гостиницу. Бывшим владельцам предоставят, разумеется, комфортабельную четырехкомнатную квартиру в одном из новых элитных домов Кройдона. И все будут довольны. Отец, конечно, наотрез отказался от такой сделки. Тогда Пруденс передал дело в суд. Как влиятельный и богатый человек, он нанял очень хороших, дорогих адвокатов. Совсем скоро те выяснили
