– Не-а. Я спрошу у мамы. – Он обернулся, оглядывая комнату. – Да разве его найдешь, когда здесь так много вещей?
– А у тебя самого есть велосипед?
– Есть, но я чаще хожу пешком. Здесь есть короткая дорога через лес. Хотите, покажу?
– Спасибо, в другой раз. Пожалуйста, поблагодари за меня свою мать и скажи, что завтра же я поеду в город за покупками. Ну, до свидания.
Я повернулась и пошла вверх по лестнице, ведущей в мансарду. Вопреки моим ожиданиям, Джессами Трапп последовал за мной.
– Неизвестно, что вы найдете там наверху, мисс. Уже давненько никто туда не заглядывал.
Я остановилась, обдумывая, каким образом можно вежливо избавиться от его общества, но так ничего и не придумав, пошла дальше. Джессами, как тень, следовал за мной.
Пыль на лестнице кое-где была стерта, словно кто-то недавно здесь уже поднимался. Первый пролет заканчивался небольшой площадкой, отсюда лестница уходила вперед, в глубь дома. На верхней площадке, ярко освещенная полуденным солнечным светом, бьющим через слуховое окно, находилась дверь. Дернув за ручку, я обнаружила, что она закрыта на ключ. Впрочем, ключ висел тут же – на гвозде у самой двери.
Ощущая, что Джессами буквально дышит мне в затылок, я открыла дверь и вошла в мансарду.
Мансарда оказалась одной длинной комнатой, которая шла по длине всего здания. Свет лился внутрь через три слуховых окна, которые я заметила из сада. Все было покрыто густым слоем пыли. Вдоль дальней стены, напротив окна, стояли два ряда высоких деревянных коробок, в некоторых лежал наклонный деревянный брусок, покрытый птичьим пометом. В других стояли корзинки с неким подобием гнезд внутри. Посреди комнаты на полу располагалась кормушка с крышкой и прорезями, через которые птицы могли доставать корм. Рядом с ней – поилка, такая же пыльная и пустая, как и кормушка. Ни воды, ни корма. Только пыль, грязь, перья, птичий помет.
Значит, мансарда – не что иное, как старая пустая голубятня.
Не совсем пустая! Пока я осматривалась, с насеста слетел голубь и быстро засеменил по полу к кормушке.
– Ага, – произнес за моей спиной голос Джессами, – один вернулся.
– Откуда вернулся?
– Не знаю. Она всегда держала окна открытыми. Говорила, что им нужна свобода. Но голуби всегда возвращаются домой.
– А сколько голубей держала мисс Джэйлис?
– Не знаю. Видел каждый день, как целая стая летала здесь над лесом. Хорошие птицы голуби. Добрые.
– Да, но мне кажется, здесь уже давно никого не было. Кормушка и поилка совершенно пустые. Мисс Джэйлис наверняка должна была попросить кого-то присмотреть за голубями, когда ее забирали в больницу...
– Корм там.
Я посмотрела в ту сторону, куда указывал Джессами. Под окном стояла высокая бочка, накрытая тяжелой крышкой. Джессами поднял ее, зачерпнул горсть зерна и бросил его перед голубем. Тот сразу же принялся жадно клевать.
– А воду она приносила из кухни в кувшине, – продолжал Джессами. – Ну вот. Как будто мы не предупреждали ее об этом коте!
– Коте?..
Я присмотрелась внимательней и поняла, о чем он говорит. Сбоку от двери лежал мертвый голубь.
– Говорила ведь ей мама. – Джессами наклонился и поднял птицу. Черная голова беспомощно болталась, крылья оставляли след на пыльном полу.
– Ты думаешь, это сделал Ходж? – с сомнением спросила я. – Дверь была закрыта. Как он смог сюда забраться?
– Через окно. Оно всегда открыто. Так вы знаете о Ходже?
– Знаю, что он здесь жил и что мисс Джэйлис очень его любила. Он тоже ушел, Джессами?
– Ага. Хорошо, что она так никогда и не узнала, на что он был способен. Ушел на следующий день после того, как ее забрали в больницу. Похоже, все ушли вместе с ней. Но вы не беспокойтесь. Я заберу этого голубя.
Как только он поднял мертвую птицу, живой голубь вспорхнул с пола и опустился на свой насест, подняв облако пыли.
Быстрее любого кота Джессами протянул руку и схватил голубя, прежде чем тот успел понять, что произошло.
– Я же говорю, – Джессами аккуратно прижал голубя ладонью, – вам не надо больше беспокоиться обо всем этом. Я найду ему новое место.
– Да? Ну, если ты знаешь кого-то, кто держит голубей...
И тут на меня снова нахлынули какие-то смутные воспоминания, смешанные с четким осознанием происходящего в данный момент. Прямо передо мной стоял Джессами, держа в одной руке живого голубя, а в другой – мертвого, висящего, словно ворона на огороде для отпугивания птиц.
Наверное, все это я подметила бессознательно. Кроме того, мне вдруг вспомнилась картинка из далекого детства: папин кюре забирает моего кролика, чтобы сделать из него начинку для пирога.
