Я улыбнулась.
– И твоя мама тоже от него прячется?
– Она поступила еще лучше. Она оставила нас, – спокойно ответил Вильям. – Давайте покормим Ходжа.
– Давай. Можешь дать ему рыбы, а я пока переоденусь.
Когда я вернулась, кот сидел под столом, опустив мордочку в миску с едой. Рядом на коленях сидел мальчик, сияя от счастья. Я невольно подумала о своем детстве, в котором было так много практичных мыслей и так мало настоящей заботы об одиноком впечатлительном ребенке. То, что Вильям проводил столько времени с тетей Джэйлис, которая годилась ему в бабушки, а теперь со мной, больше не удивляло меня. Одинокий, погруженный в работу отец, долгие дни школьных каникул, что же ему еще делать? Значит, можно не беспокоиться о том, что мальчик проводит так много времени вне дома – его отец наверняка знает, куда он ушел, а я в скором времени сама нанесу визит в Боскобель и сама выясню, что думает отец о долгих отлучках Вильяма.
Мальчик поднял голову.
– О чем вы думаете? У вас грустное лицо.
– Да так, ни о чем, – ответила я, хоть это и было неправдой.
А думала я сразу о трех вещах. Во-первых, о том, что Агнес Трапп, которая, казалось бы, подмечала малейшие детали, никак не откомментировала покупку кошачьих консервов и пахучего влажного пакета с рыбьими обрезками, который отгораживал два драгоценных яйца от консервных банок.
Значит, ей было известно, что Ходж уже дома.
Она нарочно выспрашивала меня, как я спала ночью, и это неспроста.
И, наконец, я думала о том, что в дом можно забраться через кухонное окно и открыть дверь изнутри. И Джессами мог сделать это так же легко, как и Вильям.
Это было невероятно, ужасно, но получалось, что теоретически Агнес и Джессами Трапп действительно побывали у меня в спальне прошлой ночью, оставив после себя пучок травы и листок! И если мой кошмар был отчасти явью, то можно допустить, что я действительно видела их лица, склонившиеся надо мной. А они, наверное, заметили тогда Ходжа, который тут же улизнул с подушки и лег у меня в ногах, когда они ушли.
Но зачем им все это? Впрочем, Вильям рассказывал, что Агнес «все вверх дном перевернула» на кухне, словно искала что-то. Очевидно, я приехала слишком рано, и она еще не успела найти эту вещь. Потом я отказалась от ее помощи по хозяйству и все время держала двери запертыми. Опять не сходится. Если бы она хотела обыскать дом, то логичней было бы подождать, пока я уеду на полдня в город, как сегодня, а не рисковать так, ведь я могла проснуться и застать ее за этим занятием. Конечно, можно было дать мне снотворное... Но когда и где? Странный звук на кухне, который я услышала на лестнице? Или, скорее, пирог к ужину? Положить что-нибудь подходящее в начинку... Стоп-стоп-стоп. Хватит. Что это я выдумываю о милой деревенской женщине, которая так прекрасно относится ко мне с первого момента нашей встречи и помогает во всем? Нет, Джили, брось выдумывать всякую ерунду. Торнихолд – замечательное место, рай, а не пристанище ведьм и колдунов, это твой дом, и ты его любишь.
– Вильям, – вдруг спросила я, – в котором часу ты пришел сюда?
– Около двух. Вы ушли незадолго до этого, потому что я встретил миссис Трапп, и она сказала, что ввдела, как вы ехали по дороге в город.
– Она была здесь?
Очевидно, что-то в моем голосе удивило Вильяма. Он внимательно посмотрел на меня.
– Да.
– А зачем она приходила?
– Не знаю. Она сказала только, странно, что вы выстирали простыни, на которых спали всего две ночи. И что они уже сухие, и их вместе с яйцами надо занести в дом. Тогда я сказал ей, что это невозможно, потому что вы заперли все двери и взяли с собой ключи, и что я собираюсь дожидаться вас в саду.
Я молчала.
– Видите ли, я впустил Ходжа, налил ему молока, а потом вышел за яйцами и увидел вдалеке миссис Трапп. Тогда я снова запер дверь и положил ключ в карман.
– Она решит, что я ей не доверяю, – неуверенно произнесла я.
– Мисс Джэйлис тоже не доверяла ей. Она мне сама говорила.
– Вильям! – Мое викторианское воспитание не могло допустить, чтобы ребенок говорил так о взрослых. Но Вильям вел себя во многом совсем как взрослый, и даже лучше многих взрослых, которых я знала. Кроме того, не время было читать морали. – Ты сказал ей, что Ходж вернулся? Она его видела?
– Нет, он пошел наверх, как только допил молоко. А я ей не говорил, потому что она его ненавидит. И он ее тоже. Когда мисс Джэйлис умерла, она хотела утопить его.
– Вильям, перестань!
– Но я сам слышал, как она это говорила!
– Кому?
– Джессами. Он – парень ничего, но немножко глуповат и очень ее боится, поэтому делает все, что она говорит.
– Понятно. – Теперь все начинало проясняться. Страхи Вильяма стали казаться мне вполне обоснованными. – Так вот почему ты так беспокоился, когда Ходж исчез?
Мальчик кивнул.
