щеколдой. Это так и было?
Она внимательно смотрела себе под ноги, затем кивнула.
– Мы не делали ничего дурного. Джессами влез через маленькое окошко и открыл мне дверь изнутри. Мы пришли посмотреть, как на вас подействовало лекарство, и только. В первый раз никогда нельзя быть уверенным.
Бабушка. Похоже на то.
– И вы закрыли окно.
– Да. Вы же летали тогда, верно?
Я не ответила, и она удовлетворенно кивнула.
– Мы потому и закрыли окно, чтобы вы не вздумали полететь на самом деле. Такие случаи бывали.
«Не бог весть какая ведьма». Бедная бабушка с передозировкой. Кажется, мне еще повезло. Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно:
– Вы обыскивали дом, пока я спала?
– Нет, зачем? Я уже все обыскала до этого. – Она заколебалась, потом подняла на меня свои ярко-синие глаза. Вины в них не было. – Не буду говорить, что я не искала ключ. Но я его не нашла.
– От «кладовой»?
– Да.
– А суп, который я все-таки не стала есть?
– Не стали? – переспросила она меня, кажется, с одобрением. – Как вы догадались, что его не надо есть? Еще один голубок с запиской? – Судя по всему, к Агнес уже вернулось обычное расположение духа.
Я рассмеялась. Она этого явно не ожидала.
– Нет. Не в тот вечер, по крайней мере. – Чтобы не выдавать Джессами, я решила держаться полуправды. – Я не спала, когда услышала крик собаки, а потом увидела, что мимо дома пробежал Джессами. Она его укусила?
– Да. Не захотела брать еду, порвала веревку и укусила.
– Не надо, Агнес! – На этот раз я не стала скрывать свой гнев. – Я знаю, что произошло. Думаете, я ничего не вижу? Утром я отправилась в большую усадьбу и нашла место, где вы держали пса. Когда я позвала его к себе, он пришел.
– Этот пес? Пришел? К вам?!
– Да, и он останется у меня жить. Где вы его взяли?
– Это бродячий пес. Ушел от цыган, наверное. – Голос ее звучал подавленно. Скорее всего она говорила правду. – Его бы все равно пристрелили. Бродячим собакам нечего делать около овец.
– Ладно. Но теперь он мой, и вы не тронете его и пальцем – ни вы, ни Джессами, слышите?
Она кивнула и провела ногой по земле.
– Она сильно искусала Джессами? Иногда собачьи укусы очень опасны.
– Ничего страшного. Я положила на рану траву и мазь, которую изготавливала ваша тетушка. Скоро заживет.
– Вы хотели посмотреть в книге рецепт этой мази?
Она взглянула куда-то вверх и вбок, и взгляд ее был очень хитрым. Потом слегка улыбнулась, на щеках показались ямочки.
– Нет, мисс.
– Тогда зачем?
– Там есть рецепт одного сердечного лекарства из слив, и несколько рецептов сладостей, которые ваша тетя нередко делала для нашей бабушки. Она так любит все сладкое...
– Сладости?!
Боюсь, что в моем голосе прозвучало явное недоверие. Агнес кинула на меня быстрый взгляд, улыбнулась и вытащила из кармана маленькую деревянную коробочку, вроде тех, в которых на Рождество детям дарят конфеты.
Она открыла ее. Внутри на белой бумаге лежали маленькие квадратики домашних ирисок.
– Я много всего такого делаю, – продолжала Агнес, – не только для мамы, но и на все ярмарки и распродажи. Попробуйте. Сделано по моему собственному рецепту и получило первый приз на прошлогодней выставке в Арнсайде. Пожалуйста, мисс, попробуйте.
Попробуйте. Вот уж спасибо так спасибо!
Попробуйте вызвать на серьезный разговор колдунью, да где – на ее собственной территории! И завершите все мирными посиделками на бревнышке, жуя ириски. Попробуй-ка, с другой стороны, отказаться. Я беспомощно посмотрела на коробочку, затем на Агнес.
– Спасибо, но я не люблю сладкое... Они выглядят замечательно, однако...
Она весело рассмеялась.
– Вы думаете, что, если съедите конфетку, снова будете летать? Нет-нет, в них нет ничего дурного. Я
