— Не кем, а чем. Пролетариатом.
Я подумал и спросил:
— Вы уверены, что я воскрес?
— Вполне.
— А какую роль в «Эльдорадо» отводят вам?
— Я буду обществом предпринимателей.
Сюзанна вышла, и вошел Гарри Удропп.
— С сегодняшнего дня мы вас кормить не будем.
— Чудесно! Вы исследуете процесс умирания от голода? — спросил я.
— Старо! — И все же, как я буду питаться?
— Вам нужно будет поступить на работу.
— Вы еще не выбросили одеяло, в котором меня можно увезти обратно?
— В моем высокоорганизованном обществе найти работу не будет проблемой.
— Мне придется долго ходить и искать. Я не выдержу.
— Вам никуда не придется ходить.
— А как же?
— Вам нужно будет нажимать только кнопку. Когда вас примут на работу, появится зарплата, а появится зарплата — появится еда.
— Скорее ведите меня к этой кнопке!
— У вас еще не подготовлен психологический фактор. Вы не сможете нажимать кнопку с должным энтузиазмом.
— Я буду ее нажимать с любым энтузиазмом!
— Для чистоты опыта нужно поголодать еще пару часиков.
— Я буду жаловаться!
— Вы не будете жаловаться, потому что вас нет,
— Как так?
— Вы давно умерли.
«Эльдорадо» — это три огромных машины в разных углах обширного зала. Они соединены между собой проводами и кабелями. Одна машина отделена стеклянной перегородкой. Гарри Удропп сел за пульт в центре зала и сказал:
— Шизофреники, профессора и сенаторы пытаются усовершенствовать наше общество при помощи комиссий и подкомиссий, докладов добровольных комитетов и фондов, экономических конференций и министерства социальных проблем. Все это чепуха. Достаточно четырехсот двух триодов, тысячи пятисот семидесяти шести сопротивлений и двух тысяч четырехсот девяноста одной емкости, и вся задача решается. Вот схема организации нашего общества на сегодняшний день.
Гарри Удропп развернул передо мной и Сюзанной синьку с радиосхемой.
— Справа — блок «производства», слева — блок «потребления». Между ними положительная и отрицательная обратная связь. Заменяя радиолампы и прочие детали «общества», можно добиться того, что система не будет попадать ни в режим сверхрегенерации, ни в режим затухающих колебаний. Когда я этого добьюсь, проблема будет раз и навсегда решена!
Объясняя свой гениальный замысел, Гарри Удропп размахивал руками и вертел головой — такая у него, видно, была привычка.
— Но я предусмотрел нечто большее, — продолжал он. — Я ввел в схему человеческий элемент, который нерационально и слишком дорого заменять эквивалентным электронным роботом с ограниченной памятью. Эту функцию будете выполнять вы, — Гарри показал пальцем на меня, — и вы, — сказал он, обращаясь к Сюзанне.
Затем он заложил, наконец, руки за спину и четыре раза обошел вокруг пульта.
— Здесь, — он грохнул кулаком по. крышке пульта, — мозг нашего «общества», его «правительстве». Наверху неоновая лампа выполняет функции президента, то есть стабилизирует напряжение. Вот так!
Мы с умилением посмотрели на «президента», который светился розовым огоньком,
— А теперь за работу! Вы — марш в «производство», вы — в «потребление».
«Оригинальный случай увлечения электронным моделированием, — подумал я. — В университете профессора нам говорили, что при помощи радиоэлектроники можно построить Модели чего угодно: черепах, станков, межпланетных кораблей и даже модель человека. Гарри Удропп построил электронную модель нашего государства. И не только построил, но решил ее усовершенствовать и, таким образом, предложить «гармоническую» структуру нашего общества. Интересно, что у него из этого получится?» Я подошел к машине справа, Сюзанна скрылась за стеклянной перегородкой в «сфере потребления».
— Что я должен делать? — спросил я.
— То, что и в жизни. Работать.
— Это здорово! Я голоден, как гиена!
— Прежде всего в «сфере производства» нужно получить работу.
— Как?.
— Нажимай белую кнопку справа.
— А что будет делать она? — я кивнул в сторону Сюзанны.
— То, что делают предприниматели.
Я застыл перед огромным металлическим шкафом. На передней стенке блестели шкалы приборов, в разных местах выступали разноцветные кнопки, рубильники и рычаги. В электрическом монтаже этой машины Гарри воплотил идею экономической и политической структуры мира, в котором мы живем. Здесь в форме электрической энергии создавались модели материальных ценностей, и эти ценности циркулировали по проводам между «сферой производства» и «сферой потребления»!
Я нажал белую кнопку.
— Ваша специальность? — рявкнула машина.
«Ого, совсем, как в жизни! Машина даже интересуется моей специальностью!»
— Художник…
— Не требуется.
Я в недоумении посмотрел на Удроппа.
— Мне тоже нажать белую кнопку? — спросила Сюзанна.
— Конечно.
— И что будет?
— Получите прибавочную стоимость, запасенную в схеме.
У Сюзанны щелкнуло реле.
Я опять нажал белую кнопку.
— Ваша специальность?
— Зубной врач.
— Не требуется.
В это время Сюзанна опять нажала свою кнопку, и автомат выдал ей пакет.
— Специальность? — тупо спросила меня машина.
— Механик.
— Зайдите через месяц.
Электронная модель производства работала отлично. Сколько раз до того, как я попал к Удроппу, я ходил в поисках работы и слышал такие же. вопросы и такие же ответы!
— Так дело не пойдет, босс, — обратился я к Удроппу.
— Отвернитесь, я надену новое платье, — крикнула Сюзанна.
— Босс, я не могу ждать месяц!
— Пробуйте еще.
Я уменьшил отрицательное смещение на сетку генераторной лампы «спроса на рабочую силу».
Сюзанна нажала кнопку, и автомат ей ничего не выдал.
— В чем дело? — запротестовала она.
— Когда он, — Гарри кивнул на меня, — создаст «прибавочную стоимость», ваш автомат снова
