«героем» Бирюковым. Полока напрочь отказался от Володи.
— Я уже ничем не могу ему помочь. Он подвел меня и себя. Два дня не мог подождать. Ты знаешь, сколько я сделал для того, чтобы он сыграл Бирюкова. Человек не понимает. Он ведь проживет на своих песенках, в театре с ним носятся как с писаной торбой… А для меня закроются все двери в кино, если я потеряю эту картину. Я не могу даже и заикнуться теперь о какой-нибудь роли для него. Там уже знают, что он развязал, когда точно это случилось, что он не играл второй спектакль, когда, до часа точности, он развязал на «Интервенции», — все ЗНАЮТ… «Советского разведчика, чекиста будет играть алкоголик, человек, скомпрометировавший себя аморальным поведением, бросивший двоих детей?! Позвольте! Ведь надо когда-то и отвечать за свои поступки…» На него несколько дел с соответствующими материалами, которые в любой момент могут быть пущены в ход… Меня убила одна фраза. Раньше он не мог так со мной разговаривать: «А теперь я пойду спать, мне нужно отдохнуть к вечернему спектаклю». Он растеряет своих друзей, он их начал терять. Даже его компания относится к нему с юмором, не всерьез, в лучшем случае жалеют, когда он что-нибудь теряет…
Пока он говорил о Володе, я все думал: а что же я? Какова моя-то участь на сегодняшний день? Почему так долго он говорит о Володе? Почему, зачем срочный вызов меня? Раз он долго говорит о своем рещёнии расстаться с Володей, то должен хоть как-то кивнуть в мою сторону. Ведь пообещал он мне Бирюкова как само собой разумеющееся, если не будет Володи, подтвердил окончательно на «худсовете» у Саввы Кулиша свое рещёние, а теперь тянет, мрачнеет, крутит… Я стал догадываться, что моя персона снова под большим вопросом и Полока осторожно ищет пути, как об этом мне намекнуть. Приучает к плохой мысли… Чтобы не он высказал ее, а чтобы она зародилась у меня сама, чтобы я догадался. Я давно был хитрым и, конечно, все понял…
— Я буду пробовать еще одного-двоих.
— Кого?
— Губенко дали сценарий…
Ну вот и развязка. Губенко популярен в высших киношных кругах. Его кандидатура была названа первой. Сам Сурин навязывал его Полоке. Один раз он вроде бы отказался, но теперь взял сценарий и тянет.
Володя уехал в Батуми на четыре дня. Отдохнуть, привести себя в порядок.
Почему Высоцкий быстро и на таком высоком уровне заменил Губенко во всех спектаклях? Потому что, когда он в форме, он профессию держит, что называется, одной левой: как он двигается, он выполняет трюки мастера спорта, как он говорит. Всему этому необходимо подражать, ничего в этом дурного…
Одна девчонка пришла наниматься в костюмеры.
— Я, — говорит, — хочу Высоцкого каждый день видеть.
— Ну, идите отсюда!
Часть вторая. «Гамлет»
1970
Почему-то все ругают «Опасные гастроли», а мне понравилось. Мне было тихо-грустно на фильме, я очень понимал, про что хочет сыграть Высоцкий.
— Ю.П., мне нужно с вами поговорить… Только вы можете мне посоветовать и помочь. Можно, мы приедем к вам с Мариной?..
— Какой Мариной?..
— Ну… с Мариной.
— А она здесь? Я думал, она уже уехала.
— Нет, она здесь
— Ну приезжайте, я завтра закончу репетицию в три часа и поговорю.
— Валерка! Ну почему мы с тобой не можем встречаться?! Я говорю Марине: поедем к Валерке, спросим у него, как нам жить. Но у тебя свои дела, тебе самому…
— Я скоро повешусь от одиночества, Володя!
— У меня такая трагедия… Я ее вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь… Что она мне устроила… Как живая осталась…
…И вот сегодня висит объявление: «Внимание! Возможна замена «Доброго человека». Всем артистам узнать в 15 часов. Власова».
Ждем трех часов.
…Идет «Добрый человек», Володя пришел в полном порядке, так что — все нормально.
Вчера Володя соединил нас с Мариной:
— Когда мы допоем наши неспетые песни? Что происходит? Почему мы не встречаемся?.. Ты очень добрый, Валерка.
Сегодня день рождения Шацкой. Поздравление Высоцкого:
Конец спектакля! Можно напиваться!
И повод есть, и веская причина.
Конечно, тридцать, так сказать, не двадцать!
Но и не сорок, поздравляю, Нина!
Твой муж, пожалуй, не обидит мухи.
Твой сын, еще не знаю, может, сможет!
Но я надеюсь — младший Золотухин
И славу, да и счастие умножит.
И да хранит Господь все ваши души.
Вагон здоровья, красоты хватает!
Хотелось потянуть тебя за уши!
Вот всё! Тебя Высоцкий поздравляет.
Дня два назад звонил Высоцкий. Несколько не по себе мне было, стыдно: за два месяца его лечения я ни разу не побывал у него в больнице.
— Как дела? Как что? Как «Что делать?»?.. Кто репетирует?.. Валерик! Я тебя прошу, поговори, пожалуйста, с шефом… мне неудобно ему звонить… скажи ему, что я перещёл в другую больницу, что мне обещают поправить мое здоровье и поставить окончательно на ноги. Я принимаю эффективное лечение, максимум пролежу недели две — две с половиной и приду играть… что я прошу у всех прощения, что я все понимаю… благодарю за «Гамлета»… поговори и с Дупаком… Ну, в общем, ты знаешь, что сказать… Готовься к Лаэрту…
— Ю.П., я говорил с Володей. Ему неудобно вам звонить. Он просит его простить… очень хорошо лечится и в смысле язвы, и в смысле другого пункта. Просит поверить ему, что все грехи он замолит отчаянной работой…
— Ну, вот придет, посмотрим… Я скоро сбегу от вас, плюну и уйду, честное слово, вы мой характер знаете… Нас закрывают, театр в отчаянном положении, а он устраивает загул… бросает, плюет на театр, куда-то летит, в Одессу, о чем он думает? Вы бы поговорили с ним по-мужски, с глазу на глаз, объяснили бы ему, чем чреваты его безобразия…
— Он благодарит за «Гамлета»…
