- Нет, нет, не надо! Пристройся там, возле котловины - я что-нибудь сейчас придумаю насчёт этих существ. Пока готовь своих железных букашек - я тебе покажу, что будем делать. Я тебе скомандую.
- Есть, Посланник! Жду!
Слав открыл глаза и вскочил на ноги, ища взглядом своих соратниц. Они сидели в уголке, чего-то шептали друг другу, у Тирас были красные глаза, похоже, что она плакала, Лера тоже норовила там чего-то похлюпать, и Слава, усмехнувшись подумал о том, что бабы занимаются своим любимым делом - оплакивают жизненные проблемы, в надежде, что слёзы растворят их - как зимний лёд растворяется свежей весенней водой. Увы, это было не так закономерно, как с зимним льдом. Если бы проблемы решались слезами - весь мир давно утонул бы в солёных потоках.
- Лер, иди сюда, скорее!
Жена поднялась, и пошла к Славе, поцеловав Тирас в щёку. Та осталась на месте, а Лера, подойдя, молча вопросительно посмотрела и спросила:
- Шаргион?
- Да. Только нам прежде над сделать одну штуку…
Грессы, всполошённые появлением огромного сооружения на краю их долины, бурно обсуждали происшедшее, сходились на том, что это знамение богов, и оно связано с тем, что происходило последние дни. Они не знали, как себя вести в изменившихся обстоятельствах, и лишь одно было забито в них твёрдо, определённо, и на века - на генетическом уровне - подчинение Мудрым.
Толпа грессов собралась на 'митинг, где вождь яростно доказывал, что это сооружение принадлежит их госпожам, Мудрым, и что никакого отношения к пришельцам, нанёсшим им такой болезненный ущерб их племени, не имеет. В полемическом задоре он не увидел, как за его плечами, в небе показалась повозка, на которой прилетали их господа, и только когда толпа затихла, глядя в пространство за ним, он растерянно замер, оглянулся, и оборвал свою длинную речь. Суть этой речи сводилась в общем-то к одному - верность Мудрым и наказание супостатов, пытающихся проникнуть к святилищу.
Скутер сделал круг над головами и приземлил рядом с отхлынувшими в сторону кентаврами. Они тут же встали на колени перед Мудрыми, отчего зады полуящериц задрались в небо, а гениталии мужчин и груди женщины повисли, мотаясь, над землёй
Мудрая, сидящая позади пилота встала с сидения, откинула капюшон и открыла своё безвозрастное лицо с длинной косой. Она осмотрела молчащих и потупивших глаза кентавров, и звучным голосом, летящим по воздуху до самого леса, сказала:
- Грессы! Ваша служба Мудрым закончена! Вы можете селиться, где хотите, идти - куда хотите! Вы хорошо служили, но теперь нам будут служить другие - они уже в святилище. Произошла ошибка - вы их не узнали, и были наказаны. Но теперь, в награду за вашу службу, мы вас отпускаем! Живите так, как вам хочется, но не ссорьтесь с людьми! Договоритесь с ними, пошлите к ним делегацию - через неделю. Торгуйте с ними, дружите с ними - и ваш народ будет большим, многочисленным. Мы удаляемся, и больше никогда не попросим вашей службы. Прощайте, грессы! - Мудрая снова села на скутер и тот медленно поднялся в воздух, постоял на месте, и полетел куда-то за лес.
Кентавры медленно поднялись с колен, потом один из них сказал соседу:
- Чего это было-то? Я вроде её лицо видал недавно - мы ж её хоронили? Как она вылезла-то?
- А тебе это надо - отмахнулся кряжистый гресс, со шрамом от меча на боку - ну вылезла, и вылезла. Это же Мудрые - они и не такое вытворяют. А так-то дельно сказала - когда уж мы жить-то начнём? Мне эти войны тоже надоели. Эй, болтун, хватит тебе нас накручивать - обратился он к вождю, растерянно следящему за улетающим аппаратом - подумай, как с людьми договориться, кто к ним пойдёт.
- Ты и пойдёшь - кивнул головой вождь - думаешь, никто не знает, как ты им поставляешь мясо на рудник? Всё рожи строишь, мол, борец с людьми, а сам потихоньку торгуешь! Откуда у твоей Нуги новая ткань на кровати?
- А ты откуда про кровать-то знаешь, а? - забеспокоился кентавр - ах ты скотина!
- А не надо было молодую жену брать, да мотаться с людьми - весело загомонили кентавры рядом - если ты не можешь молодуху окучить, всегда найдутся желающие сделать это за тебя!
- Ах ты сучонок! - кентавр кинулся на вождя, тот приготовился к защите, но их разняли, разведя по разным концам деревни.
Досталось трёпки лишь несчастной блудливой Нуге, которая вначале отказывалась, что трахалась с вождём, и со всеми, кому отказать не могла - а таких набралось полдеревни. Потом её хорошенько высек муж - чтобы неповадно было, и страстно, с шипением и вибрацией чешуек трахнул. Его возбуждала мысль о высокой востребованности супруги. Так-то он не был против её выкрутасов, даже интереснее так жить, но надо же соблюдать лицо - какого чёрта её любовник треплет имя честного гресса на общем собрании? Так что ей досталось за длинный язык вождя. Что же касается людей - вопрос этот давно назревал, и в общем- то грессы уже много лет сотрудничали с отдельными людьми и их группами. Разрешение Мудрой только ускорило процесс. А то, что её вроде как, когда-то там закопали - да и пусть. Кого это волнует? Может - не её закопали. Или в лицах ошиблись.
Слава усмехнулся, оглянувшись на жену - она на глазах меняла облик, приобретая знакомые 'снегурочковые' черты.
- Страшно было?
- Не больше, чем всегда - улыбнулась она - ну что, полетели к Шаргиону?
- Полетели! - Слава заложил вираж и направил скутер к невероятной громаде корабля, возвышающегося неподалёку.
Корабль уже не выглядел обугленным утёсом - он ещё не приобрёл свой жемчужный блеск, но уже был серо-стальным, каким положено быть порядочным кораблям. Возвышаясь в небе, как горная гряда, он вызывал почтительное уважение, и даже трепет. В нём виднелись рытвины и прогалы - здоровенного куска размером с добрый километр не было вообще, вырванного взрывом энергетического накопителя. Шлюз был открыт, мембраны работали отлично - иначе океанская вода, в которой Шаргион, как в супе, плавал эти дни, затопила бы его по самое горлышко - если такое есть у корабля. В общем-то он был готов к космическому полёту - полностью герметичен, но состояние его узлов всё ещё оставляло желать лучшего. Он был похож на бодрого инвалида, шустро ковыляющего со своим батожком - вроде и двигаться может, и даже отлупить батожком какого-нибудь пьяницу, недостаточно быстро уступившего ему дорогу, но забег на короткую и длинную дистанцию не выиграет, это точно.
Они подлетели к выступу шлюза и сходу вошли в тоннель космодрома. Тут уже было чисто, всё вылизано, прибрано, запаха гари и тлена не было. Славе вспомнилось, как тут всё было раньше, и он передёрнул плечами - жутко и вспоминать. Подлетев прямо к входу на базу, он посадил скутер, и сняв шлем с удовольствием посмотрел на жену:
- Вот сколько любуюсь тобой - никак не могу насытиться эти видом! Может снимешь плащ, побегаешь голышом? Тут тепло, не то, что в Лаборатории.
- Ага! Тут же меня сейчас перегнёшь через скутер, и понеслось! Нет уж. Лучше дай-ка мне вон тот мешочек - меня аж трясёт, как я есть хочу. Эти метаморфозы не проходят бесследно. Каждый раз, как я изменяюсь - будто неделю не ела.
Слава бросил жене сумку, она ловко её поймала и тут же уселась на сиденье скутера, жадно вгрызаясь в кусок копчёного мяса. Она ела так жадно, что казалось - и вправду не ела много, много дней. Издержки способностей - подумалось Славе.
Он зашагал на Базу, осматриваясь по сторонам. Помещение Базы было тёмным, хотя и вычищенным от обломков и мусора. Позитронный мозг, управлявший ей, был чист, как обычный кристалл, и без специальных мастеров, способных его реанимировать, толку от него было как от алмаза 'Куллинан' - гляди, любуйся, и… всё.
Слава нашёл дверь, за которой находился мозг, напрягшись, отодвинул её в сторону, и вошёл в комнату, где посередине стояло подобие толстой колонны метра в диаметре, простирающейся от пола до потолка.
Подойдя к колонне, он осмотрел её вокруг, ища, как достать мозг, и неожиданно легко справился с делом - нужно было всего лишь потянуть в сторону за два углубления-уха в колонне, и выдвигался блок, с отверстием в центре в металлического основания. В отверстии виднелся небольшой цилиндр с ручкой, потянув за которую Слава извлёк контейнер с мозгом наружу. Всё. Если бы у него сейчас был другой мозг,
