Бездной, что ни один из богов…
– Въехал, бессмертный? – спросил Бес. – Ни один из богов… – Бес снова поставил Ясика на ноги и снова ударил коленом чуть пониже живота. – Все мы были людьми, – сказал Бес. – Ты был мужиком, и яйца у тебя остались…
Ясик выл, пытаясь встать, суча ногами и держась руками за пах.
– Все мы были людьми, но я так и не стал богом, – сказал Бес. – И поэтому могу спокойно тебя бить. Вот так… и так… и вот таким образом. А еще… Слушай, – спохватился Бес, прижимая бога коленом к полу. – Ты когда-нибудь участвовал в кабацких драках? Нет? Жаль. Там иногда любят пользоваться розочкой… Глина, конечно, не слишком здорово режет, но иногда попадается хрусталь… Если от удара не рассыпается в порошок, то дает вполне приличные осколки…
Бес взял со стола кувшин. Ударил об край. Вино выплеснулось на пол.
– Вторая попытка, – сказал Бес и разбил следующий кувшин.
Получился довольно длинный осколок.
– Мне Бродяга объяснял, что богу нужно делать что-то совсем уж смертельное, чтобы убить. Хотя бы временно… – Бес поднес осколок к горлу бога. – Голову, например, отрезать.
Глаза Ясноглазого расширились.
Все боги уже стояли вокруг Беса и поверженного бога, жадно глядя на происходящее. «Точно также, как подобные вещи рассматривают люди в кабаках», – подумал Бес.
– И заметь, – сказал Бес, – ты ведь не связан. Ты можешь защищаться… Но в клятве сказано – никому. Не только богу, а никому вообще не причинять вреда. Так что я тебя ударить – вот так – могу, а ты меня – нет. А когда я тебе отрежу голову, ты умрешь и возродишься здесь же, но совсем без Силы… Что с тобой сделают твои бессмертные приятели?
Ясик дернулся.
– Сообразил, – одобрил Бес. – Молодец. И так и так – ты в дерьме. Но если тебя захватят твои приятели – ты будешь вечным посмешищем… Они найдут способ тебя прищучить. А если ты ударишь меня… Есть шанс меня убить с первого раза. Тогда и в Бездне будет веселее. А кроме того, всегда есть шанс оттуда выйти. Бродяга же вышел.
Бес легко провел осколком по горлу Ясноглазого. Царапина появилась и сразу же исчезла.
– Еще раз, – сказал Бес и надавил сильнее.
И отлетел в сторону, врезался в богов, стоявших стеной.
Ясик вскочил, яростно взмахнул рукой и замер, схваченный Общей Силой.
Их сила неоспорима. Она непререкаема. Эту клятву нельзя нарушить. Невозможно. Нарушителя настигает кара, быстрая и неотвратимая.
Ясноглазый закричал. Он не хотел подчиняться, он пытался вырваться… Его сжало, ударило об пол. О ствол дерева. Его швыряло от дерева к камню и от камня к столу.
Ясноглазый перестал кричать, сражался молча и в остервенением. И, уже понимая, что все бесполезно, что его победил человек, что больше надеяться не на что, бог перестал сопротивляться. Он замер. И у него еще было несколько мгновений, чтобы обвести взглядом богов, посмотреть в глаза Беса и спокойно, почти спокойно, сказать:
– Я все равно вернусь.
Ярче тысячи медных солнц сверкнула посреди Острова вспышка, и Ясноглазый исчез.
– Вот, в общем, и все, – сказал Бродяга. Бес взял со стола уцелевший кувшин:
– До сих пор руки трясутся. – Бес выпил вина, помотал головой. – Слышь, Бродяга, может тут кому еще в дыню настучать? У меня сегодня рука легкая.
– Извини, – сказал Бродяга, – даже если бы и хотел, не могу тебе сказать. Это бы означало причинить вред одному из нас.
– Так намекни, – засмеялся Бес и снова выпил. – А если я до рассвета пару богинь обесчещу, это будет вредом?
– Тебе вредно много пить, – сказал Бродяга и отобрал у Беса кувшин. – Нам пора.
– Это куда? – поинтересовался Бес.
– Еще не знаю, – сказал Бродяга.
– Ты мне собираешься должок отдавать? – спросил Бес.
– Не знаю, – сказал Бродяга. – Если получится… И если ты еще хочешь…
Бес задумался.
– Вот в том-то и дело, – сказал Бродяга. – Пошли?
И они пошли к летающему кораблю Мастера.
– Ты что там, кстати, ляпнул, когда с богами здоровался? – уже возле самого корабля спросил Бродяга.
– А что? Классная фраза – «Да пребудет с тобой Сила».
– Полный кретинизм, – сказал Бродяга. – Чтобы я ее от тебя больше не слышал.
