– Хорошо, – кивнула наконец Самка. Аватара упал на пол.
– Сломай хоть всех, – сказала Самка. – Но найди позу. Придумай. Иначе…
Что «иначе», богиня не уточняла. И она, и аватара знали, что в этом году в качестве жертвоприношения запланирована очень сомнительная поза. Нужно было очень захотеть, чтобы принять ее как новую. Богиня и захотела бы, но это не зависело от нее. Проклятое пророчество, произнесенное много веков назад, имело самостоятельную власть. И свою собственную Силу.
– Правитель очень беспокоится, – не вставая с пола, прохрипел аватара.
– Кто-то проболтался мальчишке?
– Сам почувствовал.
– Ты смотри, – покачала головой Самка, – он взрослеет… Может стать совсем взрослым. Если только успеет.
– Он это понимает. Объявил сегодня с утра, что утраивает награду за новую позу.
– …увеличивается в три раза! За каждую! – прокричал глашатай, сунул доску с текстом указа под мышку и отхлебнул из фляги.
Жиденькая толпа человек в двадцать стала разочарованно рассасываться.
Глашатай заткнул флягу и побрел к северному рынку.
Женщин на улице почти не было, а те, что были, шли, закутавшись с ног до головы в покрывала.
– Здесь все здорово изменилось, – сказал Бродяга. – Раньше красота женщин Вечного города была общим достоянием.
– Угу, – кивнул Бес, – а теперь сами женщины стали общим достоянием. Вносишь пару монет в храмовую кассу и выбираешь любую. Приводишь ее в храм… Хотя можешь, если хочется, и на площади. На рынке, если тебе взбрело в голову. А муж, если ты выбрал замужнюю женщину, должен при этом тебя благодарить за оказанную честь в работе на благо города. Вот потому и носят эти балахоны.
– Обалдеть, – протянул Бродяга. Небольшая площадь опустела.
– Куда пойдем? – спросил Бродяга. Горбатых они оставили на небольшом постоялом дворе, на окраине.
– Можем поболтать здесь, – сказал Бес, – прямо на площади. А можем зайти в один очень симпатичный притончик. Я хозяина знаю давно, он умеет молчать и оттого знает все городские секреты.
Из переулка вышла женщина в темном покрывале, двинулась было через площадь, но, заметив Беса и Бродягу, быстро свернула за угол.
– Без Знаков выполненного долга мы тут всех баб распугаем, – сказал Бес. – Вот когда все четыре позы отработаем, нам в храме выдадут Знаки. И женщины перестанут от нас шарахаться.
Бродяга ничего не ответил.
– Не нужно так ханжески вздыхать, – сказал Бес. – Город пытается выжить.
– В спальнях без стен, – сказал Бродяга.
– Да, без стен. Постель – это не твоя вотчина, а место, в котором ты можешь найти спасение для своего города. Целый год жизни. – Бес продекламировал, вытянув вперед руку и тыча указательным пальцем в грудь Бродяге: – Не спрашивай, что сделал для тебя Вечный город. Скажи, что ты сделал для него.
– Пошли в твой притончик, – вздохнул Бродяга. – В тот, где хозяин умеет молчать.
Притончик оказался действительно неподалеку, в двух кварталах. От всех остальных дверей квартала дверь, ведущая в притон, отличалась вывеской с нарисованным кентавром.
Вошедших хозяин приветствовал небрежным взмахом руки. Зал был маленьким, всего на четыре столика, без окон. Имелись еще одна дверь, явно ведущая в кухню, и лестница на второй этаж. Освещался зал десятком масляных ламп.
Бес сел за дальний от входа столик. Бродяга оглянулся по сторонам и тоже сел.
– Негусто посетителей.
– А зачем ему посетители? – спросил Бес. – Слышь, Злодей, тебе посетители нужны?
Хозяин молча поставил на стол перед Бесом кувшин с вином и чаши. Так же молча вышел из зала в кухню и вернулся с блюдом мяса и овощей.
– Нам нужно поболтать, – сказал Бес. Хозяин подошел к двери, закрыл ее на засов.
– Нам нужно поболтать, – повторил Бес. Хозяин кивнул и вышел в кухню.
– Вот такие дела, – сказал Бес.
– Как думаешь… – Бродяга подвинул к себе кувшин и понюхал вино, – почему именно в Вечный город?
– Нормальное вино, – сказал Бес, – можешь не принюхиваться. С Розовых островов.
Бродяга налил себе вина, чуть-чуть, на самое дно чаши. Пригубил:
– Ничего, пить можно. Но ты не ответил на мой вопрос.
Бродяга выпил. Налил снова.
– Не знаю.
– Ближайший к Расселине город? – спросил Бродяга.
