Михаил закричал внезапно. Громко и протяжно. Это не были слова, это был стон, громкий протяжный стон. Ирина от неожиданности вскрикнула. Доктор отшатнулся от стола, опрокинув кружку, и не обращая внимания, что горячий чай заливает одежду.
Стон на мгновение прервался, но потом прозвучал снова. Михаил забился, словно пытаясь оттолкнуть от себя что-то, стон стал тише и перешел в нечленораздельные крики. Казалось, спальный мешок сжимает тело Михаила, а оно пытается сопротивляться, но не может вырваться.
– Нет! – наконец разобрал Доктор, – Нет!
– Мишка, Мишка! – Ирина кинулась к бьющемуся телу, попыталась, обхватив его голову руками, удержать, – Проснись, Мишка!
– Нет! Нет! Нет!
– Да чего ты смотришь, Айболит хренов. Помоги!
– Ага, я сейчас, – Доктор на неверных ногах подбежал к бьющемуся Михаилу, стал на колени возле него.
– Не-е-ет! – слово перешло в хрип, тело выгнулось.
Доктор ударил Михаила по лицу. Наотмашь. Потом еще раз, стараясь вложить в удар всю силу, что еще оставалась в его теле.
Жилы на шее Михаила напряглись, голова запрокинулась.
– Господи, чего это с ним? – Ирина снова попыталась удержать голову Михаила. – Падучая?
Доктор схватил первую попавшуюся тряпку, скрутил из нее жгут и сунул в руки Ирине:
– Вставь ему в зубы. Быстрее!
Ирина попыталась:
– Не могу, он сжал зубы!
Голова Михаила судорожно дернулась несколько раз, ударившись о землю.
– Голову ему поддерживай, голову, зубы я сам… – Доктор схватил со стола нож и начал разжимать зубы.
– Да что же это, Господи, что это… – причитала Ирина, прижимая тело Михаила к земле, – Господи!
Доктор разжал зубы Михаилу, сунул кляп. На коленях подполз к помятому ведру с водой, стоявшему возле печки.
Михаил выл.
– Сейчас, сейчас! – Доктор зачерпнул воды из ведра горстью, – Сейчас.
Наконец проснулись Кошкины. Они некоторое время недоуменно смотрели на борьбу, пытаясь понять, что происходит, и чью сторону нужно принять. К новенькому они испытывали некоторую симпатию, но Ирина была почти родной. Кошкины навались на Михаила.
– Держите его! – задыхаясь, приказала Ирина, – аккуратно, не покалечьте. Только держите!
Доктор плеснул воду в лицо Михаилу, рванул рубаху на его груди и стал растирать.
– Что мне делать? – спросила Ирина.
– Виски ему разотри.
– И все?
– А я по чем знаю? Укол нужно! – Доктор прижался ухом к груди Михаила.
Спазмы прекратились, осталась только крупная дрожь, бившая тело.
– Вынь тряпку!
– Что?
– Тряпку у него изо рта вынь, ему дышать нужно.
Кошкины продолжали прижимать ослабшее тело Михаила к земле. Доктор хотел, было, приказать отпустить, но подумав, промолчал.
– Я не хочу, – тихим голосом сказал Михаил, – Не хочу. Я не могу так. Так нельзя… Это не бой! В бою… Я понимаю, что нужно. Понимаю… Понимаю…
– О чем это он? – Ирина посмотрела на Доктора. – разговаривает будто с кем-то.
– Похоже…
– Нет. Я больше не могу. Пожалуйста… Пожалуйста… – голос Михаила стал совсем тихим.
Ирина осторожно погладила Михаила по лицу:
– Успокойся, милый, успокойся…
– Не заставляй меня. Лучше не заставляй! – голос Михаила чуть окреп. – Я больше не хочу!
– И не нужно, не нужно, – забормотала Ирина, продолжая гладить Михаила по лицу. – Не хочешь – не делай. Не нужно. Успокойся только.
Михаил неожиданно открыл глаза, Ирина отшатнулась.
