– Да.
– Это Грек.
– Да.
– У меня небольшая проблема со свидетельницей.
– Проблема?
– Она не будет опознавать убийцу.
– Что значит «не будет»?
– Не желает, у нее мозгов не хватает на это.
– Чего она хочет?
– Да ничего она не хочет, абсолютно ничего. Она просто не может понять, чего от нее хотят. То просто начинает трепаться, то бьется в истерике.
– Я ведь просил все решить по-хорошему.
– Я и пытался. Не веришь – сам приедь и посмотри.
Король не успел ответить – загудел селектор.
– Подожди, – в трубку сказал Король и нажал кнопку на пульте.
– К вам приехал подполковник Симоненко.
– Впусти его через пару минут. – Король выключил селектор и снова взял телефонную трубку. – Ко мне приехал Симоненко.
– Так что мне делать? – спросил Грек.
– Действуй. Минут через сорок приезжай ко мне – все обсудим подробнее.
– Через сорок минут? Это будет начало одиннадцатого. Тогда я заеду в больницу, к убийце, а потом – к тебе.
Король молча отключил связь. Грек хочет крови. Греку очень хочется крови, но при этом ему хочется, чтобы Король одобрил эту кровь. Кровь ни в чем не повинной женщины. И Король не стал его останавливать. Он только что обрек на смерть человека, который был вне его закона. Он только что отступил от своего принципа и с удивлением заметил, что все это произошло очень буднично, как бы само собой. Действуй.
Король встал из-за стола и пошел к двери кабинета. Дверь открылась, и вошел Симоненко. Они встретились на полпути, словно репетировали. Король протянул руку. Подполковник протянул свою, но после паузы, после небольшой, совсем крохотной паузы, секундная стрелка успела только один раз болезненно чиркнуть в мозгу Короля. Он задержал руку Симоненко в своей руке, словно в отместку, внимательно посмотрел в глаза начальника милиции. Симоненко выдержал взгляд и осторожно высвободил руку.
– Присаживайтесь в кресло, – предложил Король, – чай, кофе? Может быть, поесть?
– Может быть, поесть – глухо ответил Симоненко.
Король вернулся к столу и, нажав кнопку селектора, отдал распоряжение. Симоненко выглядит напряженным и недовольным. Его можно понять. Всех можно понять. Так уж все сложилось, что наиболее естественно сейчас быть напряженным и недовольным. Всем, но не Королю. Он умеет сдерживать свои эмоции и управлять обстоятельствами. Он – Король. Если бы не проклятая секундная стрелка в голове, это было бы проще, намного проще.
Король обернулся в Симоненко и спокойным, до боли спокойным голосом спросил:
– Что у нас нового?
– Если вы о трупах, то новых пока нет.
– Я о ходе вашего расследования.
– Ход нашего расследования близок к предполагаемому. Результат около нуля. Или, если хотите, равен нулю.
– У вас нет даже предположений?
– Ну почему, предположения у нас есть. Я, например, совершенно точно уверен, что найти нам ничего не удастся. Можете считать это моим предположением. Если бы я знал результаты ваших исследований на эту тему, то мне было бы гораздо проще, – Симоненко говорил негромко, старательно глядя мимо Короля.
Король механически проследил направление взгляда подполковника и вздрогнул. Часы. Проклятые часы, Симоненко как завороженый смотрел на них. Король обернулся к Симоненко, и ему показалось, что ресницы начальника милиции подрагивают в такт скачкам секундной стрелки.
– Какие исследования?
– Ваши, Олег Анатольевич, ваши. Те, которые вы проводили в пещере. О том, что вы их там проводите, я узнал сразу, а вот результаты… – Симоненко развел руками.
– Результаты близки к нулю.
– К нулю… Получается у нас с вами два нуля. Как в шашках – сортир. Глубокий и вонючий сортир.
– Мне не нравится ваше настроение, Андрей Николаевич.
– А у вас что, другое настроение? Или вам ситуация видится по-другому? – Симоненко упорно смотрел на часы и говорил бесцветным голосом.
