ржавыми гвоздями. Пока он не умер. Или пока не исчезло его тело. А теперь что? Что? Снова и снова спрашивать себя, а был ли он? И если был, то кто? Кем он был? Я разговаривал с его матерью. Я разговаривал с его друзьями. Даже друзьями детства. С его врагами. Я прижал этого римского чиновника так, что он рыдал и извинялся, извинялся и рыдал. И клялся, что никогда больше не станет мыть рук. И вообще мыться.
– И это не смешно! – закричал Ловчий, увидев, как улыбнулась Дева. – Да, мать все подтвердила. Да, я видел воскрешенных и излеченных. Но ведь это может сделать и Громовержец, и Охотница, и Самка, – любой из вас.
– Даже я, – снова улыбнулась Дева.
– Даже Мастер, который предпочитает все делать, не используя Силу, своими руками. Я был на берегу озера и видел остаток дорожки, по которой он шел по воде. Ты знаешь, сколько Силы нужно было потратить, чтобы след остался на воде так долго? А откуда он ее мог брать? Это на вас работают сотни аватар и тысячи жрецов, это вам поклоняются сотни и сотни тысяч людей, жертвуя вам силу. Но ему-то никто ничего не жертвовал. Чуть больше десятка спутников и несколько сотен слушателей, которые даже не попытались его тогда спасти. Даже тот римлянин попытался. А они... – Ловчий постучал себя кулаком по лбу. – Просто сообразить, понять, успеть повидаться с ним, заглянуть в глаза. И получить ответ. А так... Снова остались люди, накапливающие Силу и не понимающие этого, жрецы, убеждающие людей эту Силу отдать богам, и ипостаси, они же аватары, за процент от прошедшей через них Силы, изображающие перед людьми богов. И еще два идиота, один – бог без Силы, а второй – человек без смерти, которые продолжают метаться между людьми и богами, и уговаривать – уговаривать – уговаривать богов не сволочиться, а продолжать поддерживать в людях веру в одного Бога, доброго, обещающего спасение. Чтобы не погибло все это. Двое идиотов, которые так хотят, чтобы люди поверили в единого справедливого Бога, что даже придумали единого дьявола. Чтобы люди, оттолкнувшись от него, шли к Богу... И вот, когда на самом деле...
– Так, – решительно сказала Дева. – Мне надоел этот скулеж. Я не за тем пришла, чтобы слушать твои жалобы. Я хотела тебя познакомить с очень необычной девушкой.
– Сводней подрабатываешь? – спросил Ловчий, потому что злости в тот день у него было больше, чем ума.
– Боюсь, что ты недостаточно хорош для нее, – Дева легким движением руки поправила свою прическу, коснулась пальцем еле заметной морщинки у глаза. – Она хотела увидеть тех, кто смог найти решение. Но твоего приятеля...
– Козла.
– Твоего приятеля сейчас поблизости нет, и остался только ты. И Птица...
– Странное имя для богини.
– Она не совсем богиня, – улыбнулась Дева. – Я не понимаю, кто она. У нее есть Сила. Но Сила эта... Она не может распоряжаться Силой по собственному усмотрению. Или не хочет. Она может заряжать этой Силой все вокруг себя... И знаешь, что самое странное?
– У тебя все странное, – буркнул все еще не способный успокоиться Ловчий.
– У нее – добрая Сила.
– Чушь, – мотнул головой Ловчий. – Сила – она Сила. Она не добрая и не злая. Она...
– Я тоже так думала раньше, – сказала Дева. – Пока не познакомилась с ней. Она не живет на Островах. Она живет среди людей. И я не знаю, сколько времени она среди них живет. Мы ее не видели. Мы о ней даже не догадывались. Слишком много богов, слишком много аватар, слишком много Силы, тратящейся на что попало. А потом она сама пришла ко мне. И я... Она хочет тебя увидеть.
– Хорошо, – сказал Ловчий.
– Здравствуй, я Птица, – сказала Птица.
Целых триста лет Ловчему казалось, что он может любить. Целых триста лет.
– Ты совершенно не изменилась, – сказал Ловчий.
– А ты изменился, – Птица взяла светильник со стола и поднесла его к лицу Ловчего.
Он зажмурился, когда ее пальцы коснулись его лица. Теплое, знакомое прикосновение.
– Для бессмертного ты выглядишь слишком усталым, – сказала Птица. – Ты выглядишь смертельно усталым человеком.
Он погладил ее руку. Птица позволила.
– Когда мы расставались, ты выглядел очень уверенным и сильным. Ты, кажется, тогда уже все придумал? Ты придумал замечательный выход. Ловкий ход. Ты решил выманить отгадку. Вы решили ее выманить. Ты и твой друг.
– Да, – невесело засмеялся Ловчий. – Это была великолепная идея. Гигантская. Нечеловеческая. Очистить эти земли от богов и следов их Силы. Оставить этот мир людям и проверять каждый – каждый – случай чуда. Если Бог есть... Если не мы его придумали, а он был на самом деле... Не мы, собравшись вместе, изображали его деяния, чтобы люди перестали приносить кровавые жертвы, способные взорвать все мироздание, а он. Тот, кто создал этот мир. Кто создал нас. Кто сделал нас орудием своей воли. Когда к нам пришла эта мысль, мы честно пытались искать, но постоянно натыкались на дела наших богов. Аватар, ипостасей. Даже происки дьявола мы не могли выловить из всей этой мешанины из Силы, корысти, зависти и глупости. Мы не успевали, как не успели тогда.
– Бедный, – сказала тихо Птица, и Ловчий почувствовал, что она действительно его жалеет.
У Ловчего запершило в горле.
– Какая ловушка! Какая восхитительная ловушка! Вначале мы стали изображать Бога, который один, который справедлив и всем воздает по заслугам. Это был суровый Бог. Суровый, но справедливый. Потом пришлось придумать дьявола, который очень хорошо оттенял придуманного нами Бога. Чтобы в Бога поверили и те, кто его любят, и те, кто не любит дьявола. Великолепный ход, только нам пришлось изображать еще и дьявола. Бога и дьявола, как ярмарочному жонглеру, нацепившему на каждую руку по кукле.
