Тысяч тридцать зеленью. Никто не хочет забрать? Нет? Ну и ладно.
Гринчук закрыл сейф, аккуратно обтер его рукавом. Ключи положил на письменный стол.
– Если я еще разбираюсь в микробиологии, – сказал Гринчук, – то на кассетах мы имеем семейные видеосъемки. Еще совсем недавно домашнее порно было очень популярно на Западе.
Гринчук взял видеокамеру из рук Владимира Родионыча, убедился, что аккумуляторы заряжены, вставил одну из видеокассет и посмотрел на монитор. Протянул видеокамеру Владимиру Родионычу.
Тому хватило нескольких секунд, что сплюнуть и вернуть камеру Гринчуку.
– Вы это знали? – спросил Владимир Родионыч.
– Догадывался, – Гринчук выключил видеокамеру и достал кассету. – Были подозрения.
Владимир Родионыч потянул ворот свитера, в который был одет по причины внезапности отъезда:
– Жарко здесь.
– Я думаю, уже можно ехать, – сказал Гринчук. – Оставьте здесь кого-нибудь для беседы с милицией, а мы поговорить можем и в более серьезной обстановке.
Ехать от дачного поселка, где жил Виктор Евгеньевич, до города решили в «джипе» Гринчука. Владимир Родионыч сел на переднее сидение, а Полковнику досталось заднее. Поэтому, когда Гринчук заговорил, Полковнику пришлось податься вперед, чтобы все лучше слушать.
Собственно, первым заговорил Владимир Родионыч.
– Похоже, Юрий Иванович, вам все понятно, – то ли спросил, то ли констатировал Владимир Родионыч.
Гринчук мельком глянул на него и снова сосредоточился на дороге.
Мело немилосердно. Видимость заканчивалась в метре от капота, а включенные фары просто делали снежную пелену еще непроницаемей.
– Понятно… – протянул Гринчук. – Что-то понятно, что-то нет…
– Но вы же откуда-то узнали, что именно Виктор Евгеньевич… И что именно сегодня.
– Ну, то, что именно сегодня, это как раз самая маленькая загадка. Именно сегодня все сложилось таким образом, что так или иначе Виктор Евгеньевич должен был что-то решать.
– А можно немного подробнее.
Гринчук снова бросил короткий взгляд на Владимира Родионыча.
– Подробнее… Хорошо. Все началось с Нового года. Для нас с вами. А для некоторых представителей человечества все началось несколько раньше.
– Месяца три назад, – сказал Полковник.
– Почему именно три месяца? – оглянулся на него Владимир Родионыч.
– Три месяца назад Виктор Евгеньевич начал работать на этом посту, – объяснил Полковник.
– Понятно.
Гринчук посмотрел в зеркало заднего вида, пожал плечами:
– Хорошо, три месяца назад. Три месяца назад несколько человек решили резко улучшить свое социальное и материальное положение.
– Кто?
– Саня Скок, я вам про него говорил по дороге сюда. И Шмель говорил о нем…
– Да, вспомнил.
– Так вот, Саня Скок захотел быть самостоятельным пацаном, а не бригадиром у Геннадия Федоровича, еще именуемого Гирей. А для этого Сане Скоку нужен был, во-первых, влиятельный союзник, а во-вторых, гарантия, что после устранения Гири никто не станет претендовать на его территорию. Такую гарантию ему мог дать только главный конкурент Гири – Садреддин Гейдарович Мехтиев, крестный отец, извините, азербайджанского землячества.
Гринчук дернул руль вправо, мимо «джипа», навстречу пролетело что-то темное и большое.
– Твою мать, – сказал Гринчук.
Полковник оглянулся, но за снегом уже ничего не было видно.
– А потом доказывай, что лобовое столкновение произошло случайно, – Гринчук сделал несколько движений головой, разминая шею. – Да, а Садреддин Гейдарович очень хотел, во-первых, тоже избавиться от Гири, во-вторых, занять его место в вашей криминальной иерархии…
– Что вы имеете ввиду? – спросил Владимир Родионыч.
Гринчук засмеялся.
– Юрий Иванович имеет ввиду, – пояснил Полковник, – что именно Гиря под контролем сначала покойного Андрея Петровича, а потом Виктора Евгеньевича…
– Покойного, – вставил Гринчук.
– Осуществлял неофициальное прикрытие… Наших предприятий, объектов вложений финансов…
– Отгонял рекетиров, чистил мелкую шпану, был готов чистить не только шпану, – продолжил Гринчук. – Вы, Владимир Родионыч еще скажите, что не знали обо всем этом.
