Вот такие дела.
Гринчук встал. Холодно. Дует холодный ветер с холодного моря, пытается сдвинуть с места холодные горы… Такие дела.
Людям на набережной кажется, что ветер теплый и море теплое… Это иллюзия, им это только кажется. Вокруг – холод, сводит руки, зуб на зуб не попадает… А ведь осталось совсем немного…
Всего один разговор. Хотя можно просто… Нет. Нельзя. Нужно говорить, нужно попытаться понять… И – наказать?
Гринчук подошел к киоску, долго искал в карманах деньги. Взял бутылку ледяной, из холодильника, воды. Отошел в сторону и – вылил себе на голову.
– Во мужика тыркнуло! – засмеялся кто-то сбоку. – Пить нужно меньше!
– Меньше нужно пить, – сказал Гринчук.
– Сумку помочь нести? – спросил тот же голос и кто-то потянул сумку.
– Не нужно, – попросил Гринчук. – Не нужно, там…
– А мы посмотрим, ты не волнуйся… – кто-то схватил Гринчука за руки.
Кому-то казалось забавным отобрать у пьяного мужика его сумку. Напрасно это они.
Удар… У Гринчука хороший удар… справа закричали… не нужно, ребята… ах ты сволочь… удар… захват, поворот, хруст и вопль…
– Я же сказал! – Гринчук перехватил руку, рванул в сторону, подставив ногу. – Идет человек, никого не трогает… твою мать…
Их было человек пять, и им казалось, что это достаточно веский повод попинать пьяного.
Гринчук подобрал сумку, посмотрел на лежащих: двое были без сознания, остальные сквозь боль и ужас смотрели на него.
– Все живы? – удивился Гринчук. – И слава богу.
Посмотрел на свою руку – ссадил костяшки пальцев. Заживет.
Голова перестала кружиться, боль исчезла. Организм честно выполнял свои обязанности. Гринчук поставил ему задачу, задача еще не была выполнена.
Спокойно. Гринчук достал телефон, набрал номер.
– Я слушаю, – ответил Абрек.
– Это я.
– Я понял, Юрий Иванович. Вы скоро?
– Минут через пятнадцать. Как там он?
– Удивляется и возмущается.
– Если начнет кричать, с улицы услышат?
– Нет, у него тут классный подвал. Вход из кухни, сквозь шкаф. Мы нашли, когда дом обыскивали…
– Зафиксируйте его там и можете уходить. Не задерживайтесь. Просто сваливайте, как можно быстрее.
– Может, помочь?
– Вы уже помогли. Уходите. Я скоро буду…
– А если кто придет?..
Гринчук поморщился. Не хотел он встречаться с Абреком и пацанами, настроение было не то, но Абрек прав – лучше не рисковать. И так у Гринчука слишком много было всякого непредусмотренного…
– Хорошо, ждите.
Гринчук глубоко вдохнул воздух, пахнущий шашлычным дымком, цветами и морем. Выдохнул.
Через пятнадцать минут он подошел к дому. Тихая улица. Фонари не горят, только окна домов немного ее освещают.
Гринчук подергал калитку – закрыто. Гринчук постучал.
– Кто? – просили из-за калитки, кажется, Котик.
– Свои, открывай, – Гринчук подождал, пока калитка откроется, вошел во внутрь.
– Здравствуйте, – сказал Котик, улыбнулся даже.
– Оставайся здесь… Оружия, надеюсь, нет?
– Вы сказали – без.
– И правильно, и верно…
Из дома вышли Абрек и Синяк.
– Уходите, как договаривались, меня не ждать… – Гринчук проигнорировал руку Абрека, протянутую сгоряча. – Сейчас начнут всех шмонать – убили начальника городского отделения милиции. Вас зацепят – повесят всё, что смогут и захотят.
