– Если он его поменял пару дней назад – нет.
– Ладно, у меня есть. Звони ему, проси о встрече. Скажи, я договориться хочу.
Абрек набрал номер, но было занято.
Гринчуку звонил Виталик.
– Он снова вас заказал, – сообщил убийца.
Некоторые коллеги Виталика предпочитали называть себя киллерами, но Виталик рассуждал здраво: хоть проститутка, хоть путана, суть одна – работа за деньги.
Всего несколько минут назад наемному убийце позвонил Мастер и назначил встречу в Узловой. Хотел поговорить с Виталиком и потребовать выполнить заказ на Гринчука.
– Хорошо, – сказал Гринчук. – Можешь больше на его звонки не отвечать. И мне можешь больше не звонить. Собери свои вещи и езжай с приятелями куда-нибудь подальше.
Значит, подумал Гринчук, Мастер уже рядом. Мастер выбрался из своего логова и идет по следу, жадно клацая зубами. Старый зверь… Одним движением челюстей может горло перекусить. Интересно, что будет, если он меня настигнет, подумал Гринчук.
Как оно все закрутилось!
Сергеев будет искать. Куда он денется! И Олег… Обязательно Олег. Они перевернут весь город, они опросят каждого, вывернутся и вывернут.
А что остается ему, подполковнику Гринчуку? Ждать? И быть готовым, когда они… Или когда кто-то пока неизвестный решит, все-таки, заняться Гринчуком вплотную.
Вот этот момент нужно не проморгать. Иначе – смерть. Или того хуже.
Милицейская машина высадила Гринчука и Аркашу напротив гостиницы.
– Как насчет пожрать? – спросил Гринчук.
– Мне сейчас ничего в горло не пройдет, – поежился Аркаша. – Может, я и вправду не в тот город вернулся? Стоянов верно сказал – не убили, к дьяволу не водили, а просто…
– К кому не водили? – переспросил Гринчук.
– К дьяволу… Ну, типа, не замочили…
– Пардоньте, это у нас тавтология получается. Ты ничего не напутал? Не убили, к дьяволу не водили… Когда убивают – отправляют к дьяволу. А тут – не водили. То бишь, на время. Ты ничего не напутал? Он же сказал, при мне, что ты «к дьяволу не попал»…
– Аркадий, ты? – раздался сзади удивленный голос.
– Здравствуйте, Владимир Максимович, – сказал, не оборачиваясь, Аркаша Клин.
– Давно тебя не видел.
Гринчук оглянулся и увидел, как мужчина лет шестидесяти, в кожаном фартуке, подходит к Аркаше, и вроде даже собирается его обнять. Но Аркаша объятия в ответ не раскрыл.
– А я слышу – Аркаша Клинченко вернулся, – радостно улыбнулся мужчина. – Извините, не представился. Владимир Максимович Рубин. Ударение на «у», хотя мои бывшие ученики любили ударять по «и». Бывший учитель русского языка и литературы, а ныне холодный сапожник.
– Гринчук Юрий Иванович, – Гринчук пожал протянутую руку, – но вы на себя наговариваете. Насколько я знаю – холодный сапожник, это тот, который работает под открытым небом. А у вас, я смотрю, целый завод.
Рубин засмеялся. Это у него выходило настолько заразительно, что Гринчук тоже невольно улыбнулся.
– Завод… В этом киоске раньше продавали книги, а теперь сапожничает бывший филолог. Так что этот мой завод – двойной символ упадка культуры в этом городе. В этой стране. В этом мире, если хотите. К сожалению, не могу вас пригласить в цех, не вместитесь. Но… – Рубин улыбнулся. – Я слышал, вы говорили об обеде? Аркадий, то, что ты не зашел ко мне сразу после возвращения – не имеет оправдания, но у меня сейчас все равно нет заказчиков, и я имею честь пригласить тебя и твоего высокопоставленного друга…
– Кого-кого? – переспросил Гринчук.
– Молодой человек, – смех Рубина звучал очень молодо. – Если в наш город приезжает новый житель – все это обсуждают, перемывают и, извините, перетирают. Вы серьезно полагаете, что приезд подполковника из министерства внутренних дел останется без внимания? Ко мне уже человек двадцать подходили и спрашивали что, правда? Правда, что Толика Сергеева будут снимать с должности? Они спрашивают у меня, потому что я, во-первых, всех в городе знаю, а, во-вторых, когда-то очень давно был классным руководителем у Толика.
– Я… – мотнул головой Аркаша, но Гринчук не дал ему закончить.
– Мы принимаем ваше предложение. Машину вызывать?
– Я живу здесь, неподалеку, – Рубин снял фартук, бросил его на свой стул, и закрыл дверь киоска на висячий замок. – Вы можете поверить – еще двадцать лет назад здесь никто не закрывал двери.
Аркаша тяжело вздохнул.
– Аркадий, ты еще помнишь, где я живу?
– Солнечная, дом пятнадцать.
– Отлично, вот вам ключ – идите. Я зайду к Александру Сергеевичу, ты его должен помнить – физик из нашей школы, и возьму у него вина. У него замечательное домашнее вино.
