По краю круга шла надпись: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
Мэр был доволен, памятник имел и агитационное значение, выступал напоминанием о необходимости соблюдать правила поведения на воде. А курортники…
Побывать в Приморске и не подать руку помощи – это все равно, что не побывать в Приморске вообще.
Вокруг руки топтались фотографы, предлагающие увековечиться в момент рукопожатия.
Гринчук пожимать руку не стал. Он выбрал небольшое кафе почти на самом городском пляже, сел за столик поближе к морю и заказал чашку кофе.
– Вам кофе сладкое? – спросила официантка.
– Мне – сладкий кофе. И проследите, чтобы он был мужского рода, – приказал Гринчук.
Странный город? Это мягко сказано. С другой стороны… С другой стороны – совершенно нормальный. Настолько нормальный, что его хочется сжечь. Вывести людей – невиновных – и поджечь. Как Содом и Гоморру…
Найдется тут с десяток праведников? Найдется… Дети – они праведники. Жестокие, неуправляемые, но праведники.
Сергеев отреагировал очень искренне. И Олег – очень искренне. Тут все очень искренние. Кто же отдает приказы Сергееву?
И что это за Черный Тамплиер? Хорошо итальянцам, у них все понятно. Эта маска – смешная, эта – печальная. Бедняга Олег чуть не плакал, Сергеев хохотал до слез. Как там сказал Сергеей сквозь смех? «Да это же я его…» Что? Спас от суда? Вытащил? Завербовал?
Черт-черт-черт-черт… Гринчук потер глаза. Спать нужно по ночам. А он сегодня спал часа три. Накануне… Бог ты мой, он ведь всего сутки как здесь, а такое чувство, что год. Что всегда жил в этом проклятом Приморске, таскался по его улицам с сумкой, полной денег… Смешно. Если бы кто-то из сидящих в кафе рядом, или гуляющих по набережной узнал, что в этой вот небольшой спортивной сумке лежит четыреста девяносто тысяч долларов… Интересно, много народу сдержалось бы, чтобы не попытаться ее отобрать?
– Вот ваш кофе, – отчеканила официантка. – Бармен сказал – настоящий мужик – злой и остро пахнущий.
Бедная девушка, покачал головой Гринчук, она все еще полагает, что настоящие мужики должны остро пахнуть и быть злыми. Дай бог, чтобы она рассталась с этим заблуждением!
Заблуждения и иллюзии. Гринчук не любил ни тех, ни других, старательно разрушал и те, и другие… Хотя, возможно, только строил на сей счет иллюзии или заблуждался.
Людей зачастую не интересует реальность и сущность, людям достаточно названия, бирочки. Вот Гринчук приехал как обычный курортник – и никто не стал выяснять, что он за человек. На него повесили бирку и, классифицировав, достали с полки его права и обязанности как курортника обыкновенного – и были удивлены, когда он повел себя не так. Бить по хвостам и исправлять, естественно, привычнее и проще, не требует напряжения. Попробуй в толпе выбери того, кто таит угрозу!
Но с бирочками есть и другая проблема. Мы не знаем, какую бирочку и на кого повесили другие люди. Сергеев занес Черного Тамплиера в категорию клоунов. Олег – в рубрику хозяев. А ведь видели они одного и того же человека, слышали один и тот же голос…
Кто ошибается? Сергеев или Олег?
И чью точку зрения поддерживает Стоянов? С одной стороны, он полагает Черного угрозой. «К дьяволу не водили» – радуйся. С другой…
Кофе, кстати, неплохой. Неожиданно неплохой.
На пляже кричали дети. Скоро солнце зайдет за горы, и загорать будет нельзя. За горы – загорать. Забавно.
К вечеру Сергеев обещал закончить хронологию пребывания Инги в Приморске. Нужно будут просмотреть и дать добро. Пусть ищут.
Странно, что никто не пытается договориться. Олег, Сергеев – это ерунда, они думают сейчас о себе и только о себе. Они хотят выговорить для себя – лично для себя – прощение и безопасность.
Мэр пока молчит. Это значит, что он стоит за всеми? Что он в городе главный?
Гринчук допил кофе.
Нет. Нетушки. Не он.
Тот же разговор вчетвером.
Сергеев говорит, что приказал убить не по своей воле и всех этот ответ устраивает. Олег, понятно, подумал, что приказал Черный. Ему всегда приказывал Черный. Что подумал Дедов… Пока неизвестно, но точно одно – ему тоже кто-то приказывает. Он не возмутился и не удивился тому, что кто-то отдал распоряжение Сергееву. И распоряжению этому перечить не собирался.
Гринчук не любил случайностей и не признавал их.
Наверно, напрасно, потому что именно случайность помешала Мастеру столкнуться с Гринчуком прямо сейчас.
Мастер снял жилье – комнатка была в старом дощатом сарае, переделанном под номера, стоила недорого и находилась в глухом переулке. К тому же, если отодвинуть доски в заборе за туалетом, можно было выйти к подножью горы, поросшей лесом. Изначально Мастер на это не рассчитывал, но неожиданность была приятной. Внушала оптимизм.
Мастер отправился прогуляться. Нужно было осмотреться, познакомиться с городом. В прошлый раз он все больше сидел в доме посреди леса. Сидел, пока не досиделся.
