«
Из этого текста выпала мысль о том, что войны в нынешнюю эпоху не объявляются, что агрессор стремится иметь на своей стороне все преимущества внезапного нападения, и про то, что с самого начала в операции вступят главные силы. Вместо этого, оказывается, слушателям академий прививали мысль о возможности длительной войны.
Это враньё. Каждый читатель сам в любом издании мемуаров Жукова может найти опровержения. Причём во множестве. Жуков сам рассказывает неоднократно, что война не предполагалась длительной. В конце декабря 1940 года Сталин собрал совещание высшего командного состава Красной Армии. Некоторые материалы совещания были рассекречены через полвека. Некоторые будут рассекречены ещё через полвека. А часть из них не будет рассекречена никогда, ибо уничтожена ещё в октябре 1941 года.
Но и того, что рассекречено, вполне достаточно для ясного понимания настроений, царивших в высших эшелонах командного состава Красной Армии.
Генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов, например, считал, что для разгрома Германии потребуется 15–17 дней. Никто, включая и Жукова, с Павловым не спорил. Так о какой раскачке речь, если через две с половиной недели стремительных танковых бросков предполагалось выйти в долину Рейна?
Кстати, товарищ Сталин не только был с этим полностью согласен, но и всецело такие взгляды поддерживал. Через месяц после совещания Павлов получил от Сталина пятую звезду в петлицы. В Красной Армии в тот момент было пять Маршалов Советского Союза и три генерала армии. Присвоив Апанасенко и Павлову звание генералов армии, Сталин тем самым уравнял их в воинском звании с Жуковым и ввёл в десятку высших военных руководителей Красной Армии. Такое могло случиться только в случае, если Сталин полностью разделял и одобрял настроение Павлова на решительный и быстрый разгром Германии в быстротечной сокрушительной войне.
И все так считали:
«Только в одном, пожалуй, все были единодушны: если грянет война, то она будет короткой и завершится полным разгромом врага. Так уж мы были воспитаны»
Генерал-лейтенант авиации Л. В. Жолудев говорит о «естественной для каждого советского воина и патриота уверенности в быстрой и решительной победе над врагом». В числе миллионов советских солдат и офицеров, которых в середине июня 1941 года тайно везли на войну, Жолудев услыхал о её начале, находясь в вагоне:
«Следует поторопиться, чтобы успеть принять участие хотя бы в завершающих сражениях по разгрому врага»
Таких заявлений каждый может найти сколько угодно. Но нигде никто не сможет найти следов подготовки к длительной войне. Ни газеты, ни радио, ни сам Сталин ни в открытых речах, ни на совершенно секретных совещаниях не говорили о длительной войне. Это придумал Жуков после войны. Или те, кто писал за него книгу.
4
Обратимся к истории вопроса.
В Первой мировой войне все основные воюющие государства упустили совершенно бесценные шансы на блистательную победу, на быстрый, полный и сокрушительный разгром врага. Война была объявлена, но ни у одной страны не было отмобилизованной армии. На границах столкнулись передовые и прикрывающие части. А главные силы не готовы!
Для германской армии дорога на Париж была открыта. Крепости она могла обойти стороной, а мелкие заслоны смести не заметив. Германская армия могла дойти до Парижа и в первые недели войны, если не в первые дни, его взять. Проблема заключалась только в том, что германская армия не была отмобилизована.
Мобилизацию провели в рекордно короткий срок.
Но всё же это — 17 дней… А в эти дни французы тоже не спали. Они также провели мобилизацию. И вот германская армия готова, но ситуация уже не та. Ситуация кардинально изменилась. Момент упущен.
И у русских был столь же великолепный шанс, и у австрийцев, и у французов. У всех были возможности, и все не сумели ими воспользоваться.
Первая мировая война — это короткий период манёвренных действий, после которого все армии европейских стран были остановлены обоюдным огнём. Армии зарылись в землю, да так четыре года в норах и просидели, нагоняя друг на друга облака ядовитых газов, истребляя друг друга яростными, но бесполезными штыковыми атаками, лавиной артиллерийского огня. Первая мировая война — тупик.
Уже осенью 1914 года генералы всех армий сокрушались: ах, если бы у меня в первый день войны было под рукой больше войск, так я бы… Эх!
Первый урок Первой мировой войны был усвоен многими: не упустить момент! Никогда впредь не допустить раскачки на начальном этапе войны! Надо сделать так, чтобы в первый день будущей войны в руках стратега была бы если не вся отмобилизованная армия (это недостижимый идеал), то по крайней мере достаточные силы для гарантированного захвата стратегической инициативы.
5
Начиная с 1920-х годов печальный опыт начального периода Первой мировой войны был внимательно изучен руководством Красной Армии. Советские теоретики и практики стратегии уделяли первостепенное значение именно самым первым дням и часам грядущей войны. Уж в следующий раз мы момент не упустим!
Бывший полковник Генерального штаба Русской армии Борис Михайлович Шапошников в конце 20-х годов выпустил книгу «Мозг армии». Главная идея изложена в третьей части: не допустить раскачки! Не потерять зря самые судьбоносные, самые первые мгновения войны! Мобилизацию разделить на две части. Первую, тайную часть проводить до войны. Всё, что есть лучшего в стране, ещё до начала боевых действий тайно, прикрываясь учениями и мелкими пограничными конфликтами, призвать в армию, сосредоточить у границ и в самое первое мгновение большой войны нанести противнику удар такой силы, который решит или по меньшей мере предрешит исход всей кампании. Развёрнутая перед войной кадровая армия должна ворваться на территорию противника, и эти действия будут прикрытием всеобщей мобилизации. Теперь можно будет призывать миллионы и по мере готовности вводить в сражения новые дивизии, корпуса и армии…
Весь пафос заключительной части «Мозга армии» — тайно отмобилизовать армию и внезапно ввести в действие её всесокрушающую мощь. Шапошников восстал против любых попыток терять бесценные секунды в начальном периоде.
Книгу Шапошникова по достоинству оценил Сталин. Он полностью разделял взгляды Шапошникова. И это подтверждается всем развитием Красной Армии, особенно начиная с августа 1939 года. Сталин поднял
