мистера Сугру, которые готовы дать гарантии.
Прошли короткие переговоры «тет-а-тет».
– Семья подготовилась к тому, чтобы внести залог в 400000 долларов, – объявил Харрис.
– Это значительная денежная сумма, – ответил судья.
– Ваша честь, деньги – преходящая вещь и не дают в этом деле прочную гарантию невозможности побега, – ответил Занидес.
– У нас здесь присутствуют два друга мистера Сугру, граждане США, которые готовы дать личные поручительства по 100 000 долларов каждый, чтобы гарантировать, что мистер Сугру останется в Соединённых Штатах, – объявил Харрис.
Судья Хиллмен:
– Я думаю, мистер Занидес, что этого, несомненно, достаточно.
Занидес сделал паузу. Было ясно, что ему очень не хочется соглашаться. Наконец, он нашёлся.
– Мы согласны, – ответил Занидес. – Но только при условии, что мистер Сугру будет находиться под плотным мониторингом и будет оставлен под надзор названной семьи.
Я полагал, что должно пройти значительное время, прежде чем переведут денежные средства, так как требуется сложная работа с документами. Я был уверен, что пройдёт некоторое время, прежде чем смогут быть депонированы поручительства от Брайана, Ирэн и Бенни, требующие финансовых затрат.
Я прибыл обратно в блок камер около 7 часов вечера. Вскоре после этого охранник объявил:
– Сугру, получи свои вещи. Ты переводишься в блок 7-N.
У меня было лишь несколько минут для того, чтобы собрать свои пожитки и сказать «прощай» тем, кто был поблизости. Я пожал руку Сантосу. За те несколько имеющихся у меня минут я не смог найти Заключённого, чтобы сказать ему «прощай». Чак, заключённый, с которым я познакомился за день до того, сидел, играя в карты, когда я вошёл.
– Передай привет от меня моему отцу, – сказал он.
Я был отконвоирован напротив, в блок камер 7-N.
11
Пятница, 28 января 2005 года
Блок камер 7-N
Из дневника
Мой желудок был не в порядке в течение нескольких дней. Я относил это на счёт нервов и пищи. После одной из игр в бридж я упомянул об этом Алексу. Он подумал и объяснил происходящее со мной следующим образом.
– Оглянитесь вокруг себя, – сказал он. – Здесь находятся сто двадцать мужчин. Представьте себе, что может произойти, если у Вас рядом находятся сто двадцать большей частью молодых, сексуально озабоченных мужчин, живущих вместе. Могут произойти неприятные вещи.
Понятно. Вероятно, я реагировал на препараты, которые они добавляли в пищу, чтобы предотвратить неприятные вещи. Я заинтересовался, не сократился ли «он» в размере. В следующий раз, когда появилась возможность, я проверил, и «он» определённо выглядел деградированным.
После полудня в пятницу охранник объявил:
– Сугру, собирай свои вещи, ты выходишь отсюда. Поторопись!
Я собрал свои нехитрые пожитки, папку с некоторыми юридическими документами и сказал «прощайте» тем людям, с которыми познакомился за последние два дня. Алекса нигде не было видно. Я понимал, что он был всё ещё в тюрьме в ту пятницу и мог быть освобождён, самое раннее, на следующей неделе. Я не подумал заранее о том, чтобы записать его контактный номер телефона или адрес электронной почты.
Процедура освобождения была обратной той, через которую я проходил, когда поступал в тюрьму, обошлось без проверки анального отверстия. Я получил свою личную одежду и был доставлен к выходу, где меня ждал Марк. По дороге к дому Ирэн и Бенни я позвонил своему брату, и это был первый прямой контакт со времени моего ареста. Затем я поговорил с другими членами семьи.
Эмоции били через край, когда я впервые после заключения мог говорить свободно, хотя я не был настолько свободен, чтобы покинуть США. Ирэн проявила гостеприимство, устроив великолепный «пир горой»: закуска из креветок, лососина, салат, отварное мясо, хлебцы, кофе. Мы разговаривали. В Москве была полночь, так что я ждал до утра, чтобы позвонить своей жене. Я был в обозримом будущем ограничен в передвижении пределами дома Ирэн и Бенни. Мне было позволено покидать дом на два часа в неделю, чтобы купить личные предметы «первой необходимости», но в течение всего остального времени я не мог перемещаться дальше чем на тридцать метров от центра дома, где в понедельник должна была быть установлена система мониторинга. Моим спальным местом на ближайшее время стал их диван.
Моим компаньоном по комнате был Джон-Пол, их лягушка, подходящая в этих обстоятельствах для того, чтобы считать её неким существом, которое будто накаркало мне, что я окажусь в такой ситуации.
12
Воскресенье, 30 января 2005 года
Домашний арест
Обвиняемому: подчиняться интенсивному предсудебному надзору… участвовать в программе домашнего ареста, которая будет включать электронный мониторинг, домашнее содержание под стражей и домашнее водворение в карцер… и не заниматься никакой предпринимательской деятельностью с компанией «Ameclion (sic)34 System Limited».
Ирэн и Бенни живут на расстоянии пятнадцати минут ходьбы от Голливудского бульвара, где у звёзд есть свои имена на тротуаре и где судья Хиллмен лишил меня свободы, приговорив к «электронному мониторингу, домашнему