– Я был безумцем, когда решил уехать, – ответил Фредерик, улыбаясь беспечно и счастливо. – Какой он уже большой и как похож на свою маму. – Он осторожно поцеловал Гарета в пушистую челку.
– Папка, – вдруг объявил малыш, достав для этого палец изо рта.
– В самую точку, кроха, – обрадовался Фредерик. – Как же я рад видеть вас...
– А уж я как рада. – И тут девушка не удержалась от слез.
Король протянул ей руку.
– Иди ко мне, детка. – Он обнял прильнувшую к нему Марту. – Все хорошо.
– Вы будете замечательным отцом, – прошептала девушка.
На такие слова Фредерик покачал головой:
– Ага, это после того, что я бросил сына в первый год его жизни. И свою страну. Нет, детка, я негодный отец и негодный Король. В который раз жалею, что корона попала на мою голову.
– Сэр, но об этом жалеете лишь вы один. Не думаю, что кто-то из тех, кто вас знает, думает так же... Тогда, год назад вам было так тяжело... Но теперь вы вернулись, вы ведь хотели и вернулись. И теперь все будет хорошо. Вот если бы еще... – Тут Марта запнулась.
Фредерик вопросительно глянул на нее.
– Если бы вы нашли кого-нибудь, – совсем тихо произнесла она.
– Кого-нибудь себе в жены? – холодно продолжил Король.
– Ну неужели за время своих странствий вы не встретили ни одной пригожей девушки? Их ведь на севере, я слышала, много.
– Всюду полно пригожих девушек. А что с того?
Потом он замолчал... Ему вдруг расхотелось думать о том, что было. То, что есть, занимало гораздо больше: на его руках был сын, глазастый прекрасный малыш, который по-хозяйски дергал пряжку перевязи, что крепила меч на спине, и пыхтел, стараясь дотянуться до рукояти клинка. «Какое сокровище я чуть было не потерял», – подумал он, еще сильней прижав Гарета к груди.
Марта все поняла.
– Пойдемте в замок, сэр. Все так обрадуются вашему приезду, – сказала она...
Он лежал в мягкой траве под цветущими каштанами и наслаждался теплом и легким ветром, полным душистого медового запаха. В его волосах был венок из желтых цветов, и сын, сидевший рядом на траве, щипал оттуда цветки. Всевозможные вкуснейшие яства и столетние добрые вина, которые были на застолье в честь его возвращения, разморили Фредерика. Он почти засыпал. К тому же на поместье тихо опускался вечер.
– Вы всем довольны, сэр? – голос Марты.
Конечно, он всем доволен. Теплая ванна, чистая мягкая домашняя одежда, шикарный обед, песни и танцы красивых девушек, улыбки на лицах, розовый сын, а теперь – темноглазая красавица рядом с ним в саду... После странствий, битв, опасности – это ли не то, к чему он стремился. И Фредерик удовлетворительно кивнул головой.
– Давно ты в няньках у моего шалопая? – спросил он, подняв Гарета над собой на вытянутых руках – малыш звонко захохотал.
– Больше полугода, сэр.
– Я слышал, он зовет тебя мамой.
Марта чуть помедлила с ответом:
– Имя «Марта» ему сложно выговаривать.
– Может быть. – Он прижал сына к себе, и тот затих, уткнувшись личиком в грудь отца... лежать бы так вместе с сыном долго-долго, чувствуя, какой он трогательно теплый, как дышит, как перестукивается сердце с его маленьким сердцем. – Не пора ли тебе спать, непоседа? – улыбнулся, видя, как малыш зевает.
– Да, конечно, уже и звезды появились. – Марта взяла сонного Гарета за руку, поклонилась поднявшемуся Фредерику и пошла с малышом в сторону замка.
Король смотрел ей вслед, и так ему захотелось, чтоб эти пышные волосы были не черными, а огненно рыжими. Чтоб она шла в дом, ведя за руку сына...
Он шел к могиле Коры, срывая по дороге душистые цветы с веток деревьев.
Вот он, этот камень, эта плита, эти строки, которые он сам сочинил. Впервые в жизни он сплел слова в стих. Для кого? Для умершей любимой...
Фредерик усыпал белую плиту цветами, присел рядом, коснулся рукой камня. За день он нагрелся и был приятно-теплым.
– Знала, что найду тебя здесь, – раздался голос дамы Ванды.
Молодой человек чуть пожал плечами, выпрямился.
Она с самого его приезда в замок всем видом давала понять, что жаждет беседовать с ним наедине. Фредерик отметил, что няня сильно постарела за последний год: с трудом ходила, уже опиралась на тросточку и постоянно кряхтела. Но в глазах ее по-прежнему искрила почти безграничная энергия, и голос ничуть не изменился – те же волевые нотки, больше подобающие командиру воинского подразделения, чем почтенной даме. Все-таки она в свое время управляла в отсутствие Фредерика огромным поместьем и довольно успешно.
