рисковал.
– Да, он очень рисковал, когда ввел тебя в курс дела.
– Разве это привело к плохому?
– Я не знаю, что будет дальше, киска. Я не знаю, что ты сделала. И я уверен, что ты мне ничего не расскажешь. Одно мне стало ясно: ты поддерживаешь связи с кланом Секиры и, возможно, со своим отцом, а это ничем не оправдать.
– Даже спасением твоей жизни?
– Откуда мне знать, для чего ты это сделала? Может быть затем, чтобы я стал доверять тебе.
– Это бесполезно, лорд Фредерик, – горько усмехнулась Кора. – Ты никому никогда не станешь доверять. Твоя самоуверенность – это огромный монстр, который пожирает всех, кто пытается быть рядом с тобой! Ты думаешь, что быть одному – это замечательно? Поверь мне, я знаю, каково это. Я ушла из клана, еще не зная тебя, потому что чувствовала: то, что делает отец и его люди – не для меня, я не могу жить среди такого. Может, это кровь матери виновата. Но моя мать умерла, а мой отец, – тут она тяжко вздохнула, – он проклянет меня за то, что я сделала. Я ведь пришла к нему и сказала, что хочу быть с ним вместе, хочу стать такой же, как он. И отец поверил, доверился мне, он поцеловал меня, он снова назвал меня своей девочкой... И я предала его, чтоб помочь тебе... А как еще можно было узнать, что он замышляет? Как еще можно было спасти тебя? И вот теперь и ты отталкиваешь меня за то, что я сделала... О, Фред, ты хоть с кем-нибудь бываешь добр? Именно добр, а не справедлив? Потому что твоя справедливость жестокая и нечеловеческая!
С этими словами, сказанными в крайнем волнении и даже со слезами, девушка выбежала из комнаты. Судья же чувствовал себя прескверно. Он ничего не узнал, выслушал нелицеприятное мнение о себе и поссорился с той, с которой никак не хотел ссориться.
Будучи в таком не самом радужном настроении, он вызвал к себе Марка и потребовал все новости за те две с лишним недели, которые провел в болезни. Судью интересовало многое, особенно же то, напали ли на след Филиппа и остальных кланщиков.
– На прошлой неделе – разбойное нападение на торговый караван у западной границы, – тусклым тоном докладывал Марк, шелестя донесениями. – Из торговцев и их людей никто не пострадал. Бандитов поймали на следующие же сутки, из четверых двое убиты. Награбленное вернули владельцам. Они заплатили все полагающиеся пошлины... В селении Светозори сгорели три усадьбы, погорельцы обратились с прошением к своему лендлорду, тот отказал в помощи. Люди ютятся в шалашах, а зима на подходе. Сэр Гай побывал там и все уладил: для них на деньги лендлорда уже строится жилье, собирается все необходимое...
– Что с Юханом? – спросил Судья.
– Он не может говорить: повреждены голосовые связки. Пока молчит, лечит ногу и горло.
– Но писать-то он умеет! Пытки применяли?
– К раненому? Сэр! – с укором молвил Марк.
– Не спорить! – рявкнул Фредерик. – Полагаю, пытками уже давно и немого заставили бы говорить. Что за сиропство? Ты забыл, каким делом мы сейчас занимаемся? Заговор против Короля и всего Королевства! Немедленно отправляйся в тюрьму и допрашивай Юхана! С пристрастием! Завтра чтоб были сведения!
– Да, сэр. – Марк поклонился и вышел.
Фредерик вновь откинулся на подушки: он устал и хотел спать. Почти весь день прошел в разговорах, а точнее – в препирательствах различного рода. Поэтому Судья закрыл глаза и совершенно спокойно уснул...
А в нижнем зале постоялого двора Кора прощалась с Элиасом.
– До свиданья, мастер Элиас. – Она, улыбаясь, протянула ему руку, которую юноша поспешил поцеловать. – И спасибо за все...
– Вы так печальны, – заметил Элиас. – Что он наговорил вам?
– Неважно. Он расстроит кого угодно. Умеет это делать, – невесело усмехнулась девушка. – Впрочем, мне не привыкать.
Мимо них, буркнув «до свиданья», прошел нахмуренный Марк.
– Вот и ему досталось, – вздохнула Кора. – Врагам Западного Судьи не позавидуешь, но и другом его быть несладко.
– А как же вы? – начал Элиас. – Вы ведь любите его, неужели ему и на это плевать? Простите, это не мое дело, но я не могу видеть, как вы страдаете из-за его черствости. Да если бы я был на его месте! – Тут он запнулся и густо покраснел.
Кора лишь покачала головой:
– Вы не на его месте, поэтому не стоит ничего говорить. И давайте не будем больше обсуждать эту тему и вспоминать мои откровения. Я призналась вам во всем лишь для того, чтобы помочь Фредерику. А теперь, прошу, забудьте все, что говорилось. Это касается только меня и его.
Элиас вновь поник – слишком резко прозвучали последние слова. Кора поспешила смягчить сказанное:
– Простите. Наверное, это настроение Фредерика заразно, – улыбнулась она. – Я, в самом деле, так благодарна вам. Поверьте, я не забуду, что вы помогли мне. Вы мой друг, мастер Элиас, ведь правда?
– А вы – мой, – поспешил ответить юноша.
К ним спустилась Марта. Кора одарила ее ледяным взглядом и, кивнув Элиасу, ушла.
Черноволосая красавица приблизилась к Элиасу и глянула так, что он вновь задрожал. «Остается только решить, какая из двух лучше, – подумал юноша. – Только, похоже, от дамы Коры лихорадки у меня не бывает».
– Уезжаете? – довольно печальным тоном спросила она.
