Четвертую:
Чего-то все про одно. Видно, тиран себе подборочку готовил. Открыл пятую, из которой портрет-то попортимши об Федора Кузьмича, слава ему:
Тесть вырвал книгу у Бенедикта, бросил.
– Занимаешься чепухой! Сейчас о государстве думать нужно!
– А, о государстве?.. А чего?
– Чего! Мы с тобой государственный переворот сделали, а он: чего. Порядок наводить нужно.
Бенедикт оглянул палату: верно, все перевернуто, тубареты кверху днищем, столы сдвинуты, книжки валяются как ни попадя, с полок попадамши, пока они за Набольшим Мурзой, долгих лет ему жизни, бегали. Пыль оседает.
– Дак чего? Холопов прислать, – и приберут.
– Вот то-то ты и есть шеболда! Духовный, духовный порядок нужен! А ты о земном печешься! Указ надо писать. Когда государственный переворот делают, всегда указ пишут. Ну-к, бересту чистенькую мне подыщи. Тута должна быть.
Бенедикт порыскал по столу, подвигал книжки. Вот свиток почти чистенький. Видать, Федор Кузьмич, слава ему, только писать начал.
Вот как я есть Федор Кузьмич Каблуков, слава мне, Набольший Мурза, долгих лет мне жизни, Секлетарь и Академик и Герой и Мореплаватель и Плотник, и как я есть в непрестанной об людях заботе, приказываю.
Тута у меня минутка свободная выдалась, а то цельный день без продыху.
Вот чего еще придумал для народного бла…
А дальше только черта да клякса: тут мы его, знать, и спугнули.
– Так. Ну-ка, давай, чего тут?.. Это все позачеркни. Пиши, у тебя почерк лучше: Указ Первый.
1. Начальник теперь буду я.
2. Титло мое будет Генеральный Санитар.
3. Жить буду в Красном Тереме с удвоенной охраной.
4. На сто аршин не подходи, кто подойдет – сразу крюком без разговоров.
Подскриптум:
Город будет впредь и во веки веков зваться Кудеяр-Кудеярычск. Выучить накрепко.
Бенедикт записал.
– Так. Покажи, что вышло. «Кудеяров» надо крупнее и с завитком. Зачеркни. Перепиши давай, чтоб фамилия большими буквами, эдак с ноготь. После «в» давай крути так кругалями вправо-влево, вроде как петлей. Во. Ага.
Тесть подышал на бересту, чтоб подсохло; полюбовался.
– Так. Чего бы нам еще?.. Пиши: Указ Второй.
– Кудеяр Кудеярыч! Вы укажите, чтоб праздников больше.
– Эка! Подход у тебя какой негосударственный! – осерчал тесть. – Указ подписан? Подписан! Вступил в силу? Вступил! Вот и зови меня: Генеральный Санитар. Обращайся как положено. А то позволяешь себе.
– А добавка? Заклинание-то?
– А, добавка… Добавка… А давай так: «жизнь, здоровье, сила». Генеральный Санитар, жизнь, здоровье, сила. Впиши там. Так… Тебе тоже надо… Хочешь быть Зам-по-обороне?
– Я хочу Генеральный Зам-по-обороне.
– Это что, уже подсиживать?! – закричал тесть. – Подсиживать, да?!
– Да при чем тут? Вот вечно вы, прям как я не знаю кто! Ничего не подсиживать, а просто красиво: Генеральный!
– А еще б не красиво! А только двум сразу нельзя! Генеральный всегда только один! А ты, хочешь, – будь Зам-по-обороне и морским делам.
– По морским и окиянским.
– Да хоть каким. Давай дальше. Указ Второй.
– Праздников, праздников побольше.
– Вот опять негосударственный подход! Перво-наперво гражданские свободы, а не праздники.
– Почему? Какая разница?
– Потому! Потому что так всегда революцию делают: спервоначала тирана свергнут, потом обозначают, кто теперь всему начальник, а потом гражданские свободы.
Сели писать, шурша берестой. За окном начало светать. За дверями послышался шорох, переговоры шепотом, возня. Постучали.
– Ну, кто лезет? Чего надо?!
Ввалился холоп с поклоном.
– Там это… делегация представителей, спрашивают: ну как?
– Каких представителей?
– Каких представителей? – крикнул холоп, оборотясь в сени.
– Народных! – крикнули глухо из сеней. Вроде, Лев Львович крикнул. Вот не успели тирана ссадить,
