держись! Если это новый синдром, то...
– Чего ты так разволновался? Ты же никого еще не нашел.
На этом разговор закончился. Они попрощались и одновременно повесили трубки.
Сквозь раскрытое окно в комнату вплывал влажный воздух. Андо подошел к окну, но перед тем как закрыть его, взглянул на улицу. Дождь, похоже, уже прекратился. Улица внизу была освещена фонарями, установленными через равные промежутки. На асфальте отчетливо виднелись следы шин – две сухие параллельные полосы. По городской трассе № 4 текла яркая река светящихся фар. Непрекращающийся гул мегаполиса пропитался дождем, разбух от влаги и вяло клубился в воздухе. Андо закрыл окно, оставив городские шумы на улице.
Потом подошел к полке и взял с нее медицинскую энциклопедию. Перевернул несколько страниц.
Про оспу он и правда почти ничего не знал. Он всегда считал, что изучать вирусы не имеет смысла, если только ты ими по-настоящему не интересуешься. Оспой назывались вирусы variola major и minor, принадлежавшие к виду orthopoxvirus из семейства poxvirus. Вероятность смертельного исхода при заражении v. major варьировалась между тридцатью и сорока процентами, а в случае v. minor была от пятидесяти процентов и выше. Кроме того, в природе существовали еще обезьяньи, заячьи, коровьи и мышиные РОХ-вирусы, но в Японии практически не было случаев заражения ими. Все немногие зарегистрированные вспышки заболевания среди животных были локальными и непродолжительными.
Андо закрыл энциклопедию.
Андо продолжал убеждать себя в том, что заражение оспой невозможно. Но почему?! Почему он так настойчиво отрицал версию профессора Сэки? Причина была очевидной. Если обнаружится, что Рюдзи заражен вирусом, то это автоматически ставит под угрозу Маи Такано. Все-таки эти двое были в очень близких отношениях, а оспа передается, например, через слизистую оболочку ротовой полости. Если вирус попадает на слизистую, то дальше неизбежно распространяется по всему организму. Так что поцелуй – самый верный способ заразиться... Он на секунду представил себе страстный поцелуй Маи и Рюдзи и в ужасе замотал головой.
Андо плеснул себе виски в стакан и залпом выпил всю порцию. После почти двухлетнего воздержания алкоголь сразу же подействовал на него. Виски обжег ему гортань и сильно ударил в голову. Андо почувствовал, что впадает в полубессознательное состояние. Он опустился на пол, прислонился спиной к кровати, безвольно раскинул руки и ноги в стороны и уставился в потолок. Но какая-то часть его мозга продолжала бодрствовать.
За день до того, как его сын утонул, Андо видел во сне море. Это был вещий сон, и он знал это наверняка. Он знал, что произойдет что-то непоправимое, чего он не в силах предотвратить. Горе сделало Андо еще более чутким к предзнаменованиям.
Он доверял своему предчувствию... Уголок газеты, торчащий между швов из мертвого тела Рюдзи, шесть чисел, слово «RING», которое ему удалось прочесть. Все это не может быть простым стечением обстоятельств. Рюдзи пытался сообщить ему что-то, пусть несколько странным образом, но это было единственное средство, которым он располагал на тот момент. А теперь Рюдзи Такаяма обратился в пепел. Хотя не полностью. Крошечная часть его плоти сохранилась в виде образцов тканей. Андо не покидало чувство, что даже в таком разрозненном состоянии, в виде крошечных кусочков плоти, Рюдзи не перестает общаться с ним. И именно поэтому Андо казалось, что его друг до сих пор жив. Пусть тело Такаямы сожгли, но он все еще незримо присутствовал в этом мире и даже мог посылать какие-то сообщения.
Балансируя на грани между сознательным и бессознательным, Андо занимал себя абсурдными фантазиями. Он и не заметил, как его иллюзии – не будучи до конца ни правдой, ни выдумкой – привели нас, читателей, к завязке новой истории.
Но тут произошло нечто, что заставило Андо встрепенуться и отчасти прийти в себя. Пока в полуотключенном состоянии он лежал на полу, ему начало казаться, что он вылетел из собственного тела и наблюдает за ним со стороны. Картина была очень знакомой. Он совсем недавно уже видел что-то похожее. И тут сквозь навалившийся сон Андо вспомнил: поляроидные снимки из комнаты Рюдзи! Такаяма умер в точно такой же позе: полулежа на полу, голова откинута назад на кровать, руки и ноги раскинуты в стороны... Шока от осознания этого факта хватило ровно настолько, чтобы Андо смог подняться с пола, взгромоздиться на кровать и залезть под одеяло. Лежа под одеялом, он продолжал дрожать до тех пор, пока наконец не погрузился в сон.
6
После второго за сегодняшний день вскрытия Андо выехал из Палаты в университет, поручив технику и ассистенту привести прозекторскую в порядок без него. Мияшта позвонил ему сегодня утром и намекнул, что появились новые подробности, касающиеся смерти Рюдзи. Андо не терпелось поскорее узнать результаты анализов, и на выходе из метро он перепрыгивал через две ступеньки, чтобы поскорее выбраться на поверхность.
Он зашел в университетскую больницу с главного входа, пересек вестибюль и направился в сторону старого крыла. Новое крыло, в которое он попал, войдя через главный вход, было построено около двух лет назад. Современное семиэтажное здание было соединено с невысокими строениями старого больничного комплекса сложной системой переходов и лестниц. Эти переходы напоминали запутанный лабиринт. Любой, кто попадал сюда впервые, обязательно терялся. Стоило выйти из нового крыла и попасть в старое, как все вокруг менялось, становилось другим – запах, краски, ширина коридоров и даже скрип ботинок. Когда Андо остановился у железной двери, которая отделяла новый комплекс от старого, и обернулся назад, перспектива неуловимо изменилась, и у него возникло такое чувство, будто он смотрит из прошлого в будущее.
Дверь в лабораторию патологической физиологии была приоткрыта, и Андо увидел Мияшту, сидящего на крутящейся табуретке спиной к двери. Вместо того чтобы заниматься опытами, как положено работнику исследовательской лаборатории, Мияшта, склонившись над столом, почти уткнувшись носом в книгу, что-то сосредоточенно читал, время от времени переворачивая очередную страницу. Казалось, он полностью поглощен этим занятием. Андо подошел к нему сзади и похлопал его по пухлому плечу.
Мияшта спокойно обернулся, снял очки и положил книгу на стол обложкой вверх. На обложке крупным шрифтом было написано: «Астрология для начинающих». Такого Андо не ожидал.
Крутанувшись на табуретке, Мияшта оказался с ним лицом к лицу и без обиняков спросил:
– Ну-ка, говори дату своего рождения.
Андо, оставив этот вопрос без ответа, взял в руки «Астрологию для начинающих», быстро пролистал ее и кинул обратно на стол.
– Значит, ты у нас гороскопами увлекаешься... н-да-а, словно девочка среднего школьного возраста?
– Ты даже не подозреваешь, как часто эта штука попадает в самую точку. Так что давай говори, когда родился.
– Брось дурачиться. Лучше послушай меня... – с этими словами Андо вытащил из-под стола еще одну крутящуюся табуретку и уселся на нее. Все это он проделал очень неловко и, усаживаясь, задел локтем «Астрологию». Книга упала на пол.
– Эй, успокойся. – Мияшта с видимым усилием нагнулся и поднял книгу с пола. Однако «Астрология для начинающих» интересовала Андо меньше всего.
– Ну как? Ты обнаружил вирус? – довольно резко спросил он. Мияшта покачал головой и задумчиво сказал:
– Слышишь, а я ведь поспрашивал в университетских больницах, в прозекторских насчет трупов с такими же симптомами, как у Рюдзи. Тебе интересно, что я узнал?
