какой-то момент он понял, что записывать каждый новый вариант – это пустая трата времени и бумаги. Поэтому он вырвал из блокнота пару листков, разорвал их на несколько мелких частей и сделал двадцать шесть карточек – по числу букв английского алфавита. Теперь это стало похоже на какую-то игру.
THEYWERBORRLNBINBECME
На первый взгляд эта комбинация показалась ему осмысленной. Он сразу же выделил спрятавшееся в ней «THEY WERE BORN...»[17]. Хоть и была в этом некоторая натяжка, но Андо разглядел в ряду букв некий скрытый смысл. Впрочем, уже через несколько секунд он пришел к выводу, что это не то. Должна быть другая расшифровка. Более точная. Андо продолжил игру.
Еще через десять минут он понял, к чему все сводится, и бросил свое занятие. «Если бы у меня с собой был ноутбук, – подумал он, – мне было бы гораздо легче». Третья, шестая, восемнадцатая и двадцать первая буквы были одинаковыми. Седьмая, десятая и одиннадцатая тоже были одинаковыми. На восьмом, четырнадцатом и семнадцатом месте стояла одна и та же буква. Тринадцатая и шестнадцатая – опять одинаковые. Если бы Андо загрузил все эти данные в специальную программу, то при условии, что расчет частотности букв был сделан правильно, он получил бы ответ почти сразу же. Проблема только в том, что компьютер в конечном итоге выдал бы ему больше одного ответа. Потому что в английском наверняка есть немало более или менее осмысленных фраз, удовлетворяющих условиям задачи. А если ответов больше одного, то тут же встает проблема выбора – как он узнает, какой из ответов является сообщением Рюдзи? Только если в одном из вариантов будет что-то совершенно особенное, чтобы он сразу понял, что это от Рюдзи... Что-нибудь вроде подписи в конце письма... Но если все варианты будут равнозначными, то тогда все. Тогда он в тупике.
Осознав, что зашел в тупик, Андо загрустил. Он клял себя за глупость, за то что, в самом начале работы не догадался, что идет по неверному пути. В те далекие времена, когда он был студентом и обладал острым чутьем и хорошей интуицией, ему бы хватило двух минут, чтобы понять свою ошибку. Итак, надо было менять стратегию. Требовались новые гипотезы.
Андо настолько сосредоточился на дешифровке таинственного сообщения, что совершенно забыл о времени. И теперь, когда он взглянул на часы, оказалось что уже начало второго. Андо почувствовал голод. Он решил пойти перекусить в кафетерии на четвертом этаже. Надо сменить обстановку – это пойдет ему на пользу. Самое главное – вдохновение и терпение. Генерирование новых гипотез требует первого, метод проб и ошибок – второго. Иначе он просто ничего не сможет решить. Так вот, вдохновение обычно посещало Андо после еды.
«Ответ должен быть очевидным», – пробормотал он про себя как заклинание и начал подниматься по лестнице на четвертый этаж.
4
Доев свой комплексный обед, Андо уставился в окно. За стеклом ветер шевелил ветви деревьев. Под деревьями играли дети. Оки качались на качелях, бегали друг за другом по площадке. Время близилось к двум. Когда Андо пришел в кафетерий, там было еще много народу, но сейчас зал опустел. Распечатка, с которой он провозился все утро, лежала на столе рядом с подносом, но Андо ни разу на нее не взглянул.
Одна стена кафетерия была полностью стеклянной – такие огромные окна от пола до потолка. Ничто не мешало ему разглядывать играющих в парке детей. Он будто смотрел немой фильм. Каждый раз, когда в поле зрения появлялся какой-нибудь мальчик лет пяти, Андо невольно сосредоточивался на нем. И ему всегда стоило немалых усилий отвести от ребенка свой чересчур пристальный взгляд.
Однажды он был в этой библиотеке вдвоем с сыном. Это было два года назад, в воскресенье, после обеда. Тогда они жили всей семьей в Аояме. Был выходной, но Андо обнаружил, что ему не хватает каких-то статей, чтобы дописать доклад для научной конференции. Он решил пойти в библиотеку пешком и заодно прогуляться вместе с сыном, поэтому взял Таканори с собой. Но оказалось, что на входе в библиотеку висит табличка: «Мы обслуживаем лиц старше восемнадцати лет». Он не захотел оставлять сына на улице одного и вместо библиотеки они отправились в парк. Таканори качался на качелях, а он стоял у сына за спиной и подталкивал сзади. Андо запомнил ритм своих движений, согласованный с ритмом качелей. И теперь эти качели в тени дерева гинкго раскачивались совсем как тогда. Мальчик, сидевший на качелях, инстинктивно поджимал ноги каждый раз, когда оказывался близко к земле, лица его Андо разглядеть не мог, услышать голос – тем более. Вместо этого в голове у Андо звучал голос сына.
Вот так всегда. Стоило ему расслабиться, посмотреть по сторонам, и он сразу же впадал в уныние, и в голову лезли запрещенные мысли. Андо взял себя в руки и посмотрел на распечатку.
Самое время вернуться к работе. Единственный путь – это придумать как можно больше гипотез и проверять их одну за другой. Если какая-то гипотеза оказывается неверной, нужно без всяких сожалений отбрасывать ее и переходить к следующей. Имея дело с таким коротким текстом, он не может полагаться исключительно на таблицы частотности и правила сочетания букв. Должно быть что-то еще. Хотя вряд ли, речь идет о шифре с ключом. Такие шифры бывают довольно запутанными, а Рюдзи не мог себе этого позволить – ведь он хотел, чтобы его послание прочли и поняли. То есть шифровка должна быть очень простой. Так что не остается ничего, кроме как придумывать гипотезы и проверять их методом проб и ошибок. И если гипотеза окажется несостоятельной, надо ее безжалостно отметать.
Впрочем, была одна идея, которую он отмел слишком поспешно. Вполне возможно, что сообщение было зашифровано в виде анаграммы.
Андо вернулся в читальный зал. Раскрыл блокнот на нужной странице и вгляделся в четырнадцать троек:
ATG GAA GAA GAA TAT CGT ТАТ АТТ ССТ ССТ ССТ С АА САА САА
В прошлый раз он пришел к выводу, что утроенные буквы – слишком уж большая редкость в английском, и решил не прорабатывать это направление. Но что, если полученные буквы, нужно просто переставить местами? Он вспомнил один ребус, который когда-то где-то видел. В этом ребусе фраза «Bob opened the door»[18] была представлена следующим образом:
OOOOEEEBBDDTPNHR.
В таком виде эта последовательность содержала слишком много повторяющихся символов, но стоило согласно определенным правилам поменять некоторые буквы местами, и получалось самое что ни на есть типичное английское предложение.
«Может быть, сработает» – подумал Андо, но тут же понял, что нет, не сработает. Было ясно, куда его это заведет – в те же самые дебри. Сначала надо будет подставить буквы, потом решить анаграмму... Слишком громоздко. Он, несомненно, потратит на это кучу времени. Но дело даже не во времени. Ему либо нужен ключ, либо в конце концов он окажется в той же самой ловушке: множество ответов и никакой возможности узнать, который из них правильный. Он снова подумал о шести цифрах и зашифрованном в них слове «ring». Может быть, это и есть ключ? Ключ, указывающий на тот порядок, в котором нужно расположить буквы, чтобы получить осмысленный текст... Но для этого сперва нужно получить буквы. Снова тупик.
«Тебе нужен свежий взгляд», – сказал Андо сам себе. Надо попытаться посмотреть на все это под каким-то другим углом. Может быть, проблема в алгоритме? Он пытался продвигаться вперед с помощью метода проб и ошибок, но так и не сдвинулся с места, повторяя, по сути говоря, одно и то же действие. Его зациклило на идее соответствия двоек и троек из аминокислотных основ буквам английского алфавита.
Ничего не помогало. Андо не мог сосредоточиться, все время отвлекался. Смотрел не в блокнот, а куда-то... И тут он понял, куда он смотрел вот уже несколько минут, – на волосы молодой женщины, сидящей на другом конце длинного стола. Женщина сидела, слегка наклонив голову, и в этой позе была очень похожа на Маи Такано. Особенно формой лба.
Он тревожился за нее. За девушку, которая любила Рюдзи Такаяму.
