– Кажется, он сам понимает, к чему все идет. Наверное, разгадал мой план.
– Не до конца. Он бы не позволил…
– Его никто не будет спрашивать, – перебила я. – Все или ничего.
Док вздохнул, помолчал минуту и посмотрел в сторону главного входа.
– Пойду поговорю с Джебом, готовься пока.
Он взял со стола флакон хлороформа. Я не сомневалась, что у Душ имелись препараты получше. Пока я здесь, надо выяснить, какие именно.
– Кто в курсе?
– Все те же: Джеб, Аарон и Брандт. Они хотят присутствовать.
Меня это не удивило – Аарон с Брандтом никогда мне не доверяли.
– Больше никому пока не говори, ладно?
Док кивнул и растворился в темном коридоре.
Я села у стены, подальше от подготовленной койки, – скоро придет и моя очередь занять это ложе. Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, я вдруг поняла, что не слышала Мелани, с тех пор как… Когда она в последний раз со мной говорила? Во время сделки с доком? Я почувствовала запоздалое удивление: сегодня ночью, когда Джаред обнял меня возле джипа, она не отреагировала…
Не так, как в прошлый раз. Повода для паники не было. Я отчетливо ощущала Мел у себя в голове, но… Почему она не отвечает? Что она задумала?
Она раздраженно меня перебила:
Я надавила сильней, уловить ее мысли. Она попыталась меня оттолкнуть, отгородиться стеной, но в стене зияли прорехи – Мелани слишком долго не пользовалась подобной защитой, и я без труда разгадала ее план.
Я ощутила глубину ее боли, и слезы сами навернулись на глаза.
Мы подумали о других, менее болезненных вещах. Например, куда мы отправим Ищейку. После моего сегодняшнего рассказа Мел была обеими руками за планету Туманов, я же полагала, что лучше подойдет планета Цветов. Во Вселенной не было планеты добрее: долгая жизнь среди Цветов и диета из солнечных лучей – то что доктор прописал.
На ум пришли другие приятные воспоминания – ледяные замки, музыка в ночи, разноцветные солнца. Мелани они казались сказками. Она тоже рассказывала мне сказки: хрустальные башмачки, отравленные яблоки, русалка, которая хотела стать человеком…
Конечно же, у нас не оставалось времени на сказки, потому что начали возвращаться остальные. Джаред управился очень быстро – наверное, просто отогнал джип на северный склон и оставил там под нависающим краем скалы. Он торопился, и потому вернулся через главный вход. До меня донеслись приглушенные, серьезные голоса. Я поняла, что Ищейка с ними – начинался первый этап моей смерти.
На самом деле я знала, что Мел меня послушается, ей просто не нравилась моя обреченность.
Джаред внес Ищейку в комнату, остальные вошли следом. Аарон и Брандт держали оружие наготове – на случай, если Ищейка притворяется: ну как вдруг вскочит и накинется на них, размахивая крошечными кулачками.
Джеб с доком шли сзади. Лукавый взгляд Джеба был устремлен на меня – проницательный старик наверняка догадывался о многом.
Я сосредоточилась на ближайшей задаче.
Джаред на удивление бережно уложил безвольное тело Ищейки на койку. Еще недавно это бы меня задело, но теперь даже показалось трогательным: он делал это ради меня, компенсируя недоданную мне нежность.
– Док, где «От боли»?
– Сейчас принесу.
Интересно, каким станет лицо Ищейки, когда носитель получит свободу? Сохранится ли хоть что-нибудь? Опустеет ли тело, или прежняя хозяйка заявит свои права? Почувствую ли я прежнее отвращение, когда из знакомых глаз на меня посмотрит другое сознание?
– Вот, держи. – Док вложил баночку мне в руку.
– Спасибо.
Я вытащила тонкий бумажный квадратик, отдала контейнер доку и через силу прикоснулась к Ищейке: руки быстро и уверенно положили «От боли» ей на язык. Лицо Ищейки было совсем миниатюрным – рядом с ней я казалась великаншей. Меня всегда отталкивал ее крохотный размер, который совершенно не вязался с характером Ищейки.
Лекарство быстро растворилось во рту Ищейки.
– Джаред, переверни ее на живот, пожалуйста, – попросила я.
Он по-прежнему осторожно, чуть ли не с нежностью, коснулся ее тела. Пропановый светильник озарил лазарет ярким, почти дневным светом. Я невольно посмотрела наверх и увидела, что док прикрыл отверстия в крыше брезентом, не давая свету вырваться наружу. За время нашего отсутствия он успел подготовиться.
В тишине слышалось ровное дыхание Ищейки и напряженные вздохи мужчин. Кто-то переступил с ноги на ногу, под подошвой хрустнул песок. Я почти физически ощущала на коже их взгляды.
Я нервно сглотнула и как можно спокойнее сказала:
– Док, мне нужно «Заживление», «Очистка», «Замазка» и «Разглаживание».
– Вот, пожалуйста.
Я сдвинула жесткие черные волосы Ищейки с розового шрамика у основания черепа.
– Док, может быть, ты сделаешь разрез? Я… не хочу.
– Без проблем.
На соседней койке док выставил в ряд белые цилиндрики лекарств и подошел ко мне. Отблеск скальпеля, мелькнувшего в ярком свете, упал мне на лицо.
– Подержи ее волосы, вот так.
Я отвела пряди со смуглой шеи.
– Жалко, нельзя помыть руки, – пробормотал себе под нос док.
– Ничего страшного. У нас есть «Очистка».
– Знаю, – вздохнул он. На самом деле доктору нужен был привычный порядок, который помогал очистить голову от лишних мыслей и сосредоточиться.
– Какой длины должен быть разрез? – Док медлил, держа скальпель в дюйме от ее кожи.
Я чувствовала теплое дыхание над ухом: остальные теснились позади, стараясь разглядеть получше, но при этом не коснуться нас с доктором.
– Длины шрама достаточно.
– Точно? – засомневался док.
– Да… Ой, погоди-ка.
Док отступил.
Я поняла, что начала не с того. Руки дрожали – я же ничего не смыслила в ремесле Целителей… Не отрывая взгляда от тела Ищейки, я попросила:
– Джаред, принеси мне один из контейнеров.
– Конечно.
До меня донесся звук его шагов, а затем глухой металлический лязг – выбранный Джаредом контейнер стукнулся о соседние.
