Совещании у Заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР, и на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР вынесено предложение об освобождении Судоплатова от дальнейшего отбывания наказания.
Впоследствии некоторые члены Президиума Верховного Совета СССР внесли предложение об отклонении ходатайства о помиловании Судоплатова.
Зам. заведующего Юридическим отделом
В. Волков [1966 г.]
* * * ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
Об отклонении предложения о помиловании Судоплатова П. А.
Отклонить предложение о помиловании СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича, рожд. 1907 года, осужденного Военной коллегией Верховного Суда СССР 12 сентября 1958 года к 15 годам тюремного заключения.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Н. Подгорный
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
М. Георгадзе
ФЕРМИ И ПОНТЕКОРВО НЕ БЫЛИ ШПИОНАМИ…
Все итальянские средства массовой информации, сообщила газета «Известия» (М. Ильинский), распространили информацию, полученную из ФБР США, подозреваемые долгие годы в шпионаже в пользу СССР итальянские физики Энрико Ферми и Бруно Понтекорво никогда не были агентами Москвы. «Советский Союз сам создал атомную бомбу или ему помогли в этом некоторые западные ученые, которые в 1945 году передали Москве секретные документы с тайнами о новом оружии?» Вопрос этот на протяжении более чем полувека муссировался западными средствами массовой информации, но некоторые «точки» не были окончательно расставлены.
В 1994 году, пишет римская газета «Репубблика», на Западе вышла книга «ответственного сотрудника сталинской разведки» Павла Судоплатова «Специальные задания», в которой среди шпионов, работавших на Москву, названы итальянские ученые-ядерщики Энрико Ферми и Бруно Понтекорво. Подобные инсинуации родились не в 90-е годы, а многие десятилетия назад. В отношении Энрико Ферми все наветы были отброшены довольно быстро и его полная непричастность к советским спецслужбам доказана. Бруно Понтекорво пришлось значительно труднее. В 1920 году ученый выехал из Италии и через «третьи страны» добрался до СССР, где прожил почти сорок лет (работал в Дубне). Вернулся в Италию он в 1990 году, поселился на своей старой квартире в Риме, примерно в двухстах метрах от Ватиканской стены. Кем он был, профессор Понтекорво?..
«Я эмигрировал в СССР и как ученый, и как «товарищ», — рассказывает о себе Б. Понтекорво, — по идейным соображениям. Совершенно добровольно. Я знал, что в Советском Союзе были все возможности для работы исследователя-ядерщика, ощущал весь накал «холодной войны» и как специалист встал на сторону СССР. Это был мой выбор, на который я имел полное право и о котором никогда не сожалел и не сожалею. Россия стала моей второй Родиной, я обрел чистых и искренних друзей, товарищей по работе, творчеству, изысканиям в сфере приложения моих знаний. Конечно, в СССР меня охраняли, но это было формально. О каком шпионаже могла идти речь, если я жил в Советском Союзе, отдавал ему все свои знания, был наравне с другими ведущими учеными в СССР? То, что элементарно просто для ученого, занятого своим трудом, непостижимо для многих, жаждущих невероятных откровений. Оправдываться мне не в чем. Я жил всегда по совести и открыто. Вот и весь мой «шпионаж». И вообще к наветам отношусь спокойно и с юмором. Мое дело проникать в тайны атома…
Все-таки она вертится. Земля? Безусловно. Но я говорю о России».
БЫЛИ ЛИ УЧЕНЫЕ-ЯДЕРЩИКИ ЗАПАДА АГЕНТАМИ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ?
Ныне существуют две диаметрально противоположные точки зрения на проблему советского атомного шпионажа. Сторонники первой считают, что ученых Запада и США, имеющих отношение к созданию американской атомной бомбы, можно обвинить в шпионаже в пользу Советского Союза. Сторонники второй точки зрения утверждают, что подобные высказывания — ложь и клевета. Но при этом и те и другие то ли в силу незнания, то ли по какой-либо иной причине совершенно обходят молчанием главное— наличие в архивах России сотен работ западных ученых, таких, как Р. Оппенгеймер, Э. Ферми, Л. Сциллард, и других, посвященных атомной проблеме.
О том, как появились все эти работы, рассказано и на страницах нашей книги. Одно можно сказать спорщикам: «Без помощи специальных служб просто невозможно получить секретные документы, каковыми являются работы западных ученых.
Не так давно в США, в Англии и во Франции опубликованы воспоминания Павла Судоплатова «Особые задания. Воспоминания нежелательного свидетеля — магистра советского шпионажа».
Он в своих воспоминаниях впервые открыто высказал о той решающей роли советской разведки в получении атомных секретов. Причем он утверждал, что их она получала от таких известных ученых, как Р. Оппенгеймер, Э. Ферми, Л. Сциллард. Однако эту точку зрения пытались опровергнуть.
Как случилось, что из святая святых лаборатории в Лос-Аламосе, где велась работа над американской атомной бомбой, уплывала совершенно секретная информация? Каким образом это происходило? Появление новых свидетельств, например полковника Владимира Барковского, причастного к добыванию атомных секретов, о том, что иностранные ученые передавали секретную информацию совершенно бескорыстно, наводит еще на один вопрос: почему они так поступали? Не было ли между учеными мира какой-то неформальной договоренности по поводу обмена информацией, касающейся атомной бомбы?
ОХОТА ЗА АТОМНЫМИ СЕКРЕТАМИ
Вся жизнь разведчика — риск. Но сами эти люди не считают свое дело «героическим». Просто специфика профессии. Ордена дают за иное— за особые заслуги, выполнение конкретных важных заданий. Если же говорить о Звезде Героя, то, чтобы ее получить, надо совершить нечто выдающееся. Александр Семенович Феклисов. Герой России. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «Знак Почета»… Двенадцать лет он занимался разведывательной работой в США и Великобритании, принимал самое непосредственное участие во многих операциях, в том числе в одной из величайших— добывании для советских физиков сверхсекретных материалов по атомной и водородной бомбе.
В конце февраля 1941 года в советское генеральное консульство в Нью-Йорке прибыл 27 -летний стажер (еще даже не имевший дипломатического паспорта) Александр Фомин. Никто из дипломатов не знал, что его настоящая фамилия — Феклисов. Он был разведчиком и свои донесения в Москву подписывал «Каллистрат». Это был один из псевдонимов.
B то время (в 1941 г.) в нью-йоркской резидентуре было тринадцать сотрудников. Сегодня можно назвать некоторых из них. Тридцатишестилетний Леонид Квасников, заместитель резидента по научно-технической разведке, псевдоним Антон. Он также много сделал для раскрытия атомных секретов. В
