Джессики через лоджию и устраивают здесь что-то вроде детского клуба. Я тут хотел попросить тебя проверить отпечатки пальцев, но теперь, думаю, в этом нет необходимости.
— Ну если это резвятся соседские детишки, то конечно. — Дик зевнул. — Так что требуется от меня?
— Эти глупые черти причинили Джессике массу беспокойства. К тому же они перелезают через балконные перила на высоте восьмого этажа, а это опасно. Это надо прекратить. Но сначала надо поймать их в квартире Джессики. Сегодня они заявились, потому что не знали, что Джессика приехала, но я спугнул их. Надо что-нибудь придумать, чтобы снова заманить их сюда.
— Спугнул, говоришь? — Дик хмыкнул. — Теряешь квалификацию, Синклер.
— Похоже на то. Ты сможешь подъехать к нам утром? Вместе обмозгуем, как быть дальше.
Дик снова зевнул.
— Ладно, буду у вас часикам к девяти. Надеюсь, у вас найдется чашка горячего кофе?
— Для тебя непременно, старина. Постарайся, чтобы на площадке тебя никто не увидел. Не хотелось бы окончательно спугнуть их.
Дик хохотнул.
— Намекаешь, что мною можно детей пугать?
— Да ладно тебе прибедняться. Ты же у нас симпатяга и любимец женщин. Короче, ждем тебя утром. До встречи.
Харлан положил трубку и хотел было идти на кухню, как Джессика сама вышла к нему навстречу. Она держала в руках пакет со льдом и полотенце.
— Из коробки под столом пропало два пакета печенья, несколько пакетов чипсов и сухариков. Вероятно, пока я была в отъезде, они чувствовали себя здесь как дома.
— Похоже на то, — проворчал Харлан.
— Ты все еще полагаешь, что это Энжи с Юджином?
— Уверен в этом. А у тебя есть другие идеи?
— Нет, просто... я чувствую себя так глупо, что испугалась детей, подняла панику, оторвала тебя от работы. — Она завернула пакет со льдом в полотенце и села с ним рядом на диван.
— Любой на твоем месте испугался бы — дверь заперта, а в квартире в твое отсутствие явно кто-то хозяйничает. Кто бы не запаниковал? И я очень рад, что ты обратилась за помощью именно ко мне. Знаешь, я даже благодарен этим детишкам за то, что они свели нас вместе. Если бы не это происшествие, кто знает, сколько бы мы еще закрывали глаза на то, что должны быть вместе?
Джессика решила, что не стоит сейчас углубляться в обсуждение их отношений, потому что Харлан явно имеет в виду постель, а она уже потихоньку мечтает о том, чтобы стать его женой. Пусть пока думает, что ей, как и ему, достаточно секса.
Она остановилась на безопасной теме:
— Странно, что за те два года, что я здесь живу, мне ни разу не довелось встретить мать Энжи и Юджина, хотя живут они с матерью, это я точно знаю.
— Может, она работает по ночам, а днем отсыпается? Это бы объяснило тот факт, что дети предоставлены самим себе и никто их не контролирует.
— Возможно, ты и прав. Я говорила тебе, что пару раз дети заходили ко мне домой?
— Да, но расскажи поподробнее.
— Как-то раз Юджин помог мне донести сумку с продуктами. А однажды Энжи разбила коленку. Их матери не было дома, и я привела ее к себе, чтобы обработать ссадину и перевязать.
— И после этого их мать не зашла поблагодарить тебя?
— Нет.
— Это по меньшей мере невежливо. Я все больше склоняюсь к мысли, что эта женщина, кто бы она ни была, совсем не уделяет времени детям.
— Не стоит обвинять ее раньше времени, — вступилась за нее Джессика. Возможно, она целыми днями работает, чтобы одеть и прокормить детей. Ведь она растит их без отца.
— Ты права. Не будем делать преждевременных выводов.
Харлан пошевелил ногами и, нечаянно зацепившись о ножку журнального столика, стиснул челюсти, чтобы не выругаться.
— Осторожнее! — воскликнула Джессика. — Давай приложу лед.
— Не стоит, — проворчал Харлан. — Само пройдет.
— Прекрати упрямиться и давай сюда ногу.
Ему начинало нравиться, как она заботится о нем. Он никогда не был ни неженкой, ни баловнем, он привык сам заботиться о себе, но сейчас у него возникло желание отдать себя на попечение ее нежных рук. Не то чтобы о нем никто никогда не беспокоился. Бывали времена, когда о нем пеклись. Просто, когда это делала Джессика, он чувствовал себя по-другому. С ней все было по-другому. Он ловил себя на том, что мечтает, чтобы так было всегда, но не позволял себе заходить слишком далеко в своих мечтах, чтобы в случае, если это окажется всего лишь иллюзией, разочарование не было слишком болезненным.
Джессика положила к себе на колени декоративную подушку и наклонилась, чтобы поудобнее устроить его ногу. При этом ее рубашка распахнулась, и мысли Харлана потекли в ином направлении.
— Может, в постели будет удобнее? — с надеждой спросил он.
Джессика искоса взглянула на него и улыбнулась — видимо, прочитав его мысли.
— Не думаю, что это хорошая идея, — не согласилась она. — Пакет может потечь, и вода намочит постель. — Она приложила пакет со льдом к его ступне. — Потерпи немного. Лед снимет боль, и опухоль немного рассосется.
— Цветы, конфеты, ресторан, заботливый уход. Ты вконец испортишь меня, Джессика.
— Не думаю. К тому же мне доставляет удовольствие заботиться о тебе, Харлан, — тихо проговорила она. — Я знаю, ты привык все делать сам и у тебя прекрасно получается, но тем не менее так приятно, когда есть кто-то, кому ты небезразличен, кто беспокоится о тебе.
— Значит, я тебе небезразличен, Джессика? — спросил он.
— А разве ты сам не знаешь?
— Пожалуйста, ответь. Я хочу услышать это от тебя.
Она рассмеялась.
— А еще говорят, что женщины любят ушами. Конечно, ты мне небезразличен, иначе разве легла бы я с тобой в постель?
— Ну, может, ты просто хотела проверить, так ли это хорошо будет в действительности, как в твоих мечтах.
— Может, и хотела, — с лукавой улыбкой отозвалась она.
— Ну и как? Я тебя не разочаровал? — Он задал этот вопрос игривым тоном, но по его напряженному взгляду было очевидно, что для него очень важен ее ответ.
— Что ты, — ответила она вполне серьезно. — Действительность превзошла мои самые смелые мечты.
— Правда?
— Конечно. Зачем мне лгать?
— Причин может быть много. Например, чтобы потешить мое самолюбие.
— Нет, Харлан. Я вполне серьезно. Мне еще никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас, с тобой.
Он с явным облегчением положил голову на подлокотник дивана.
— Что ж, рад это слышать.
Она поправила пакет со льдом и осторожно потрогала распухший палец.
— Очень больно? — спросила она сочувственно.
— Нормально. Это всего лишь ушиб, Джесс. Не беспокойся ты так.
— Ну конечно, это такая мелочь по сравнению с твоими прежними ранениями, правда?
Он удивленно вскинул голову, и она пояснила:
— У тебя шрам на правом плече и на левом боку, под ребрами. — Он нахмурился, а она улыбнулась. — Невозможно скрыть боевые шрамы, когда снимаешь доспехи, сэр Ланселот.
