геронтологов. «Скоро мы будем иметь очень большое число совершенно беспомощных людей», – констатировали исследователи [13].
Гораздо лучше оказались показатели здоровья у долгожителей южных островов Японии, главным из которых является Окинава. На небольшой территории острова (2 389 кв. км) проживают 1 359 000 человек, плотность населения там в два раза больше, чем в остальной Японии. Среди жителей Окинавы были зарегистрированы 663 человека в возрасте 100 лет и выше, или около 50 на каждые 100 тыс. населения. «Индекс концентрации» долгожителей на Окинаве в два раза выше, чем в остальной Японии и в три раза выше, чем в Западной Европе. В Окинаве в 1976 г. началось осуществление программы по изучению местных долгожителей. При местном университете создали Центр по проблемам старения. Шигечио Изуми был внесен в «Книгу рекордов Гиннеса» как самый старый мужчина еще в 1980 г., за шесть лет до своей смерти. В течение всех этих лет он был «рекламным лицом» острова, что привлекало туристов. До этого достоверно установленный мужской рекорд долгожительства принадлежал канадцу, дожившему до 113 лет и умершему в 1814 г.
«Феномен Окинавы» привлек особое внимание еще и потому, что он противоречил общим тенденциям. По экономическим показателям Окинава отставала от остальных 46 префектур Японии. Она намного больше других пострадала во время войны. В боях за Окинаву в апреле – июне 1945 г. погибли 90 тыс. японских солдат, а от бомбежек – 100 тысяч жителей Окинавы, четверть тогдашнего населения. Все современные долгожители Окинавы пережили эти события и послевоенную оккупацию.
В научной геронтологической литературе первые материалы о долгожителях Окинавы начали появляться лишь в середине 1980-х годов в процессе расширения уже действовавшей тогда программы по изучению японского населения Гавайских островов. Японцы, постоянно проживающие на Гавайских островах, имеют лучшие показатели здоровья, чем местное белое американское население, и ученые связывали это в основном с особенностями их диеты. Первыми изучением проблем старения жителей Окинавы занялись сотрудники токийского Института геронтологии, которые сравнивали долгожителей Окинавы с долгожителями столицы. Существенные различия можно было предсказать заранее, так как Токио – мегаполис со всеми вытекающими отсюда последствиями для экологии и здоровья людей. Почти все окинавские долгожители были крестьянами, имевшими небольшие земельные наделы, четверть из них не умели читать-писать и никогда не учились в школе. Большую часть жизни они питались натуральными продуктами. Их диета была бедной по белкам и по калориям, что отразилось на их росте. Жители Окинавы в среднем ниже жителей остальной Японии. Главной особенностью диеты являлось большое содержание в ней продуктов из сои – до 120 г в день, что вдвое больше, чем в среднем по Японии. В «окинавскую диету» входит много овощей, сладкий картофель, рыба. Яйца в умеренном количестве используются для приготовления тофу, особого блюда из ферментированной сои. Важным источником калорий является рис. В среднем жители Окинавы в недалеком прошлом потребляли не более 1 800 – 1 900 ккал в день. Однако их диета была хорошо сбалансирована по всем ингредиентам и витаминам. У «окинавской диеты» были и свои недостатки. Активное использование соевого соуса, в котором чистая соль составляет 20%, повышало содержание соли в диете. Потребление поваренной соли в Японии в среднем на человека в два раза выше, чем в Европе. Это ведет к большей частоте гипертонической болезни. В появившихся книгах и статьях, рекламировавших «окинавскую диету» как самую здоровую в мире, были внесены поправки – уменьшено количество соли и увеличена пропорция мяса, которого на Окинаве в прошлом почти не ели. Наиболее известной из книг, авторы которых пытались объяснить долгожительство жителей Окинавы диетой, является довольно объемистый том «The Okinawa Program», который был переведен и на русский язык и издан в 2007 г. под рекламным названием «Почему японцы не стареют» [14]. В книге 540 страниц и множество рецептов и диетических советов, не имеющих отношения ни к Окинаве, ни к Японии. Авторы (среди них двое американцев, работающих в Университете Окинавы) понимали, что последователей крестьянского аскетизма окинавцев в США будет немного. Поэтому в рационы завтраков, обедов и ужинов, расписанных в программе «Крепкое здоровье за четыре недели», были включены вафли для тостера, кленовый сироп, багели (бублики) с копченым лососем, курица в горчичном соусе со спагетти, канадская ветчина, барбекю по-гречески, лазанья, оладьи с голубикой, салат «Цезарь», фаршированные грибы и другие деликатесы. Но рекомендовалось каждый день включать в меню и какое-либо японское блюдо: пюре из сладкого картофеля, чашку бурого риса, суп мисо или тофу.
При наличии большого процента долгожителей Окинава не отличается от остальной Японии по ожидаемому долголетию (life expectancy). Молодые люди Окинавы питаются лучше своих родителей. Они имеют больший средний рост и больший индекс массы тела.
Кавказские долгожители
Критика в конце 1970-х годов «горной» теории долгожительства и «закрытие» феномена Вилкабамбы в Андах привели к скептицизму и в отношении кавказских долгожителей, тем более что некоторые установленные там рекорды явно выходили за пределы достоверности и здравого смысла. Дагестанец Махмуд Эйвазов, в честь 148-летия которого почта СССР выпустила в 1956 г. марку с его портретом, прожил после этого еще почти 20 лет и умер в 1975 г. в сертифицированном возрасте 167 лет. До этого, в 1973 г., умер азербайджанец Ширали Муслимов с официальным возрастом 170 лет. Сообщения о смерти этих долгожителей распространялись ТАСС по всему миру. В США возраст покойных не вызвал особых сомнений у массового читателя. В 1979 г. почти все газеты США и многих стран мира обо шли некрологи и портреты старейшего жителя США Чарли Смита, умершего в возрасте 137 лет. Он родился в Африке и был привезен в Америку еще в период работорговли.
В Советском Союзе к концу 1970-х годов в Киеве, Тбилиси, Баку и Москве уже работали научные группы, проводившие медицинские и демографические исследования кавказского долгожительства. К 1980 г. стало очевидно, что эта тема требует более серьезного анализа. Поэтому в 1982 – 1985 гг. в районы «долгожительства», выявленные в результате прошлых переписей, были направлены крупные экспедиции для обследования местного населения. Необходимо было проверить прежние рекорды и составить родословные карты всех жителей, паспортный возраст которых превышал 105 лет.
Результаты этих исследований были обобщены в книгах «Абхазское долгожительство» (1987) и «Долгожительство в Азербайджане» (1989) [15, 16]. В. А. Большаков, руководитель группы проверки данных в Азербайджане, констатировал: «…результаты верификации возраста номинальных долгожителей в Азербайджане не оправдали изначальных ожиданий. Вместо зоны сплошного долгожительства перед нами предстала республика с его довольно редкими очагами. Вместо ожидаемых случаев долголетия в 140 – 150 лет пока обнаружен лишь один долгожитель в возрасте 120 лет и несколько в возрасте 110 лет»[16, С. 41].
В Абхазии не нашли ни одного человека в возрасте 110 лет, и возраст самого старого абхазца был установлен в 107 лет. Феноменальным долгожителем Азербайджана оказался Ядигир Киши из Кельбаджарского района. Его возраст был определен участниками экспедиции в 125 – 127 лет. Институт физиологии в Баку и Институт геронтологии в Киеве пытались добиться международного признания этого рекорда и включения его в «Книгу рекордов Гиннеса», но безуспешно.
В Абхазии в Очамчирском и Гудаутском районах было зарегистрировано и проверено по родословным картам 25 абхазцев в возрасте 100 лет и выше. Поскольку все население этих двух районов составляло 13 тыс. человек, то концентрация долгожителей в данной человеческой популяции оказывалась в несколько раз выше, чем на Окинаве. Все абхазские долгожители прошли тщательное медицинское обследование. Признаки атеросклероза обнаруживались у 93% обследованных, но в слабой форме. Гипертония наблюдалась лишь у 14% долгожителей. Проблемы органов дыхания (бронхит, пневмосклероз и эмфизема) диагностировались у 40% людей старше 100 лет. Костно-суставные болезни у горных долгожителей встречались вдвое реже, чем у 60 – 70-летних в городах. В Абхазии все долгожители остаются
