нам всем придется за свое спокойствие заплатить кое-какие копейки. Думаю, что никто из нас не обеднеет на сто-двести долларов в месяц. Но мы будем жить спокойно, и будем уверены за свои жизни и свой бизнес.
Поднялся Тарас:
— Я, конечно, не обеднею, даже если буду терять и по штуке баксов в месяц, но какого рожна я должен кормить этих ублюдков. Кто они мне? Я плачу государству налоги, так пусть оно меня и охраняет.
— Ты не прав, Тарас, — возразил Ершов. — Эти деньги ребята собирают, чтобы помочь осужденным, находящимся в зонах. Знаешь, какой там голод? Поэтому я считаю, что взносы в общак — это своего рода благотворительность, которой всегда славились русские предприниматели…
— Извините, — поднялся с места Сергей Стариков — владелец одной из оптовых баз мясопродуктов. — На меня в прошлом году напали трое отморозков, пробили голову, отобрали месячную выручку. Слава Богу — их нашли и посадили. И что? Я теперь должен создавать им райскую жизнь в зоне?
Ершов помолчал, собираясь с мыслями. Затем изрек:
— Согласен. Платить или не платить — это дело каждого. Но я хочу всем дать один совет. Не надейтесь на милицию, и даже не стоит туда обращаться. Только хуже будет. У мафии там все схвачено. А сотрудники УБОПа, вместо того, чтобы бороться с бандитами, вообще с ними водку пьют и по кабакам сидят…
Долго еще сидели предприниматели и обсуждали свое житье. Кто-то похвастался, что его от шпаны отбила охранная фирма «Кобра», кто-то нанял собственных телохранителей, а кто-то заявил, что сворачивает свой бизнес, пока в городе не стабилизируется обстановка.
Леонид повернулся к сидящим тут же в спецмашине операм УБОПа:
— Все! Ваш Фикса временно возведен в ранг «положенца».
— Как это временно? — спросил Иван.
— А вот так. Как сказал Джек: пока Макар не вылечится от наркомании.
— Ну, это навсегда… — махнул рукой Вадим. — Горбатого только могила исправит…
— Да, — усмехнулся Женя. — Его уже не излечишь…
Опера вернулись в кабинет. Нужды торчать возле кабака не было, и парни решили пообедать. В кабинет притащили сублимированной лапши, корейские салаты и томатный сок. Это было совсем не соизмеримо с тем, что сейчас ели в «Поляне» представители воровского мира…
Пообедав, Иван завалился на диван. В дверь постучали. Иван подскочил. В кабинет вошла молодая девушка:
— Кто может выслушать меня?
— А что случилось?
— На моего отца наехали бандиты и требуют в месяц выплачивать им по сто долларов. Они избили моего отца, и он боится обращаться в милицию, говорит, что бесполезно. Вот пришла я, помогите.
Иван пересел за стол. Вадим спросил:
— Заявление писать будете?
— А надо?
— Да, надо. Чтобы мы имели законное основание проводить оперативно-розыскные мероприятия по вашему вопросу.
— Тогда напишу.
— Отец коммерсант?
— Да, мы держим книжный магазин. Ну, киоск…
— Вас как зовут? — спросил Женя.
— Таня.
— Вот, Таня, возьмите лист.
Женя подал ей лист бумаги и предложил присесть на диван. Девушка присела на самый край и достала из сумочки авторучку. Женя начал диктовать «шапку», а Вадим тем временем запустил компьютер и вошел в базу данных по ранее судимым. Как только девушка написала заявление, ей показали лица наиболее отмороженных, и она тут же уверенно указала на Фиксу.
Опера радостно потерли руки. Появилась реальная возможность прикрыть Фиксу на пару суток и за это время провести работу с другими потерпевшими и собрать нормальную доказательную базу.
— Как отец? — спросил Женя. — Видимые следы побоев остались?
— Нет. Да уже несколько дней прошло. Я не хотела никуда обращаться, но мне посоветовали обратиться в убоповский кабинет. Сказали, что рэкетирами именно вы занимаетесь.
— Ну, правильно сказали, — кивнул Вадим.
Только девушка ушла, тут же в кабинет вошел Санин, приехавший из Спасска со своим водителем. Прямо с порога Санин спросил:
— Покажите мне материалы на этого Фиксу! Все о нем только и говорят…
Юрьев с явным удовольствием подал своему начальнику заявление о вымогательстве. Полковник прочитал заявление и присел на диван.
— Чтобы Фикса через три дня уже сидел здесь и давал признательные показания! Что не понятно?
Опера кивнули. Анатолий Дмитриевич поднялся с дивана.
— В общем, вы меня поняли. Если его здесь к указанному сроку не будет — каждый снимет с погон по звездочке.
Гости вышли. Весь инструктаж о дальнейших действиях по отношению к новоявленному положенцу города занял не больше трех минут. Санин уехал на доклад во Владивосток, где руководство УБОП тоже было заинтересовано происходящими в Семеновске изменениями в криминальном мире…
К вечеру заявления написали Тарас и еще три предпринимателя, до душ которых удалось достучаться.
— Ершов, знаете, что заявил? — спросил Тарас оперов. — Представьте ситуацию: идет собрание предпринимателей. На повестке дня поднимается вопрос: что делать с Фиксой. А Ершов так тяжело вздыхает и отвечает, мол: «А что тут такого, «крыши» были во все времена, так что платите… а в милицию обращаться не стоит — все равно бесполезно, только гнев бандитов на себя накличите». Вот так.
— Вот так председатель! — ахнул Вадим. — Вот удружил!
Тарас ушел.
— Не верит народ, что мы можем контролировать ситуацию, — вздохнул Вадим. — А все почему?
— Почему? — переспросил Иван. Хотя сам знал, почему…
— Потому что Фикса подошел — и раз в глаз! И всем всё сразу понятно становится. А мы только в рамках закона можем работать. Вот если бы нам разрешили прилюдно наказать кое-кого из бандитов, как в Москве в 41-м расстреливали на месте, народ бы нас считал своими защитниками, а то, что мы собираем доказательную базу, просим писать заявления, оформляем протоколы и так далее, они, пострадавшие, считают это волокитой и нашим нежеланием им помогать. Демократия хренова… права человека… А ведь было так: во Франции местные опера в начале первой мировой войны собрали в Париже всех, кто проходил по делам оперативного учета как бандит или рецидивист исправлению не поддающийся, завезли всех в овражек на окраине города, да посекли из пулеметов. Вот это — демократия. И ни один правозащитник не дернулся. В принципе, с нашими энкавэдэшными традициями, такое тоже можно сделать. Вот только чья-то доброта мешает. А Серый, Леший или Колян, этой доброты не понимают. И поэтому с ними можно только с помощью языка силы работать. А как работать, если «общак» оплачивает им услуги самых дорогих правозащитных адвокатов Дальнего Востока? Чуть малейший перегиб — куча жалоб во все инстанции…
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Женя. — Согнать всех, кто по ДОУ проходит в овраг на кирзаводе, и из пулемета…
— Продолжать работать строго в рамках закона. Как и положено. Только так мы сможем свести на нет всю их адвокатскую суету, и надолго изолировать бандитов от общества…
