Фикса в полете ухватился за руль, ударился несколько раз головой о лобовое стекло и потолок, но сознание не потерял, и сразу после завершающего удара вывалился из машины:
— Все живы?
Он кинулся к машине, видя, как внутри Джон тоже пытается выбраться из исковерканного салона. Фикса выбил локтем стекло и помог своему боевику обрести свободу. Потом Фикса ухватился за Инну, голова которой была разбита в кровь.
— Помоги…
Джон помог вытащить девушку из салона.
— А где вторая? — спросил Фикса, осматривая салон. — Куда она делась?
— Вон она… — сказал Джон, указывая на лежащее в десяти метрах от машины тело девушки…
Фикса подскочил к ней и потрогал пульс на шее. Смысла его трогать не было, потому как голова девушки была треснута, и на траве были разбрызганы ее мозги…
— Этой кранты… — сказал Фикса и полез в карман искать сотовый телефон. — Алло, скорая? Здесь авария, труп…
Через полчаса Инну увезли в реанимацию. В приемном покое Фиксе наложили несколько швов на разбитый лоб, да Джону зашили руку, которой он уберег голову от разбитого лобового стекла…
Вечером в кабинет заглянул Виктор. Он присел на диван, развалившись и раскинув руки. Роман встал у двери, Иван и Вадим сели напротив Вити, а Женя сидел за столом на месте начальника.
— Что там подписать надо? — спросил Виктор.
— Чем сильна команда? — вопросом на вопрос ответил Иван.
— Чем? — пожал плечами Витя. — Дружбой. Чем еще?
— Команда сильна дружбой, а еще идеей. Какая у нас всех идея?
— Борьба с преступностью.
— Правильно! Молодец! — одобрительно кивнул Шилов.
Одним движением опер выложил на стол золотой браслет и через секунду приказным тоном, не терпящим возражений, сказал:
— Ну, рассказывай!
Витя посмотрел на браслет и спросил:
— Как он у вас оказался? — в его словах не было и тени тревоги, но глаза выдавали волнение.
— Браслет мне Фикса передал, — сказал Иван, в своем блефе пытаясь отыскать верную линию выведывания нужной ему информации. — Правила игры ты знаешь. В этом кабинете раскалываются все…
— А что рассказывать? Браслет мне пацаны подарили.
Повисла тяжелая тишина. Четыре человека сверлили взглядами одного, отказываясь верить, что произошло то, что произошло…
— Как ты мог, — упавшим голосом сказал Женя.
Витя медлил. Глаза бегали, и сомнений уже ни у кого не оставалось. Но вот просто так взять и признаться было свыше его сил.
Зазвонил сотовый телефон. Вадим ответил и вышел из кабинета. Роман понял, что нужно оставить Витю и Ивана и тогда всё прояснится с глазу на глаз. Человеку признаваться в чем-то плохом проще наедине…
— Выйдем, — предложил Роман Жене.
Парни вышли.
— Ну? — Иван навис над Витей.
— Я только хотел отомстить Уткиной за смерть Оксаны. Я хотел кинуть её на бабки, чтобы Саблин потом спросил с неё, — тихо сказал Витя. — Да и жить на что-то надо. Роман платить стал плохо.
— Что и кому ты продавал?
Вопрос дал Вите понять, что Иван ничего толком не знает, а лишь просто взял его сейчас на «пушку»… но отступать уже было поздно.
— Эфедрин и героин продал Серому. Это пацан Макара…
— Осталось от Оксаны?
— Нет. Я это взял на обыске в доме Уткиной. Вернее она мне сама дала. Я ей в уши вдул…
— Хороший ты пацан, Витя! Работаешь вместе с УБОПом, а наркотой торгуешь… и сколько же ты поимел с этого? Только не ври!
— Три штуки.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил?
— Понимаю.
— Да ни хрена ты не понимаешь. Ты своим поступком опустил всех нас. Ты опустил всех, с кем твоя работа пересекалась. Это ты понимаешь?
— Я понимаю. Я совершил большую ошибку.
— Какой ты видишь путь выхода из этой ситуации?
— Путь выхода… — Витя медлил с ответом, и было ясно, что ему совершенно нечего сейчас сказать.
— Ты поезжай домой, там подумай, а через пару дней мы к тебе приедем, и будем решать. Это понятно?
— Понятно.
— Иди.
Витя вышел из кабинета и, ни слова не говоря, прошел мимо парней и направился к выходу из здания ГОВД.
Парни вернулись в кабинет. Иван стоял в центре:
— У меня это просто в голове не укладывается!!! — воскликнул он.
Женя включил чайник:
— Чаю или водки?
— Водки с чаем! — в кабинет вошел Вадим. — Ну?
— Он на обыске отработал у Оли Уткиной эфедрин с героином и продал Серому, — пояснил Иван. — У меня это не укладывается в голове! Как он мог?! Мы его считали в доску своим парнем!
Роман, чувствовавший себя самым виноватым в этой сложной ситуации, сидел в углу дивана и смотрел в потолок.
— Роман! — повернулся к нему Иван.
— Ваня, я кажется, с ума сейчас сойду. Чего ему не хватало?
— Знаешь, что он мне сказал? Он говорит, что ты ему стал мало платить. Это, и еще желание отомстить Оле Уткиной за подругу и толкнуло его на этот поступок.
— Какое там меньше платить? Получал, как и все мои пацаны! Для нашего города это большие деньги. Собирался купить себе машину и дом, и вполне бы купил через год-полтора. Я не понимаю, чего ему не хватало…
— Я ему время определил подумать, — сказал Иван. — Через пару часов подъедем к нему.
— А Оля наверняка про это знает, и все рассказала бы на суде! — сказал Вадим. — Вот это был бы финиш всему!
— Осталась до суда какая-то неделя, и хорошо, что мы это раскрыли, — вздохнул Иван. — Полетели бы наши погоны.
— И головы, — добавил Женя.
Вода в чайнике закипела, и Иван начал разливать воду по стаканам. Парни потянулись за чаем. Женя достал из своего сейфа овсяное печенье. Пили чай молча. У всех было одинаковое чувство, что пришлось искупаться в дерьме.
— Был бы он со мной в другой стране и в другое время, — осторожно потягивая горячий чай, сказал Роман, — я бы его за это расстрелял на месте, и меня никто бы не осудил. Во все времена это называлось предательством.
Парни согласно кивнули. Никто кроме Романа в боевых действиях участия не принимал, но их работа
