— На кладбище, наверно.
— Да. Но сейчас ему копают могилу в одном ряду с Героями Советского Союза и Социалистического Труда, с почетными жителями города, с парнями, которые погибли в Чечне и Афганистане. Один бандит там уже лежит, а закопают этого, и получится у нас прямо аллея бандитов.
Мэр посмотрел на встревоженного Юрьева и кивнул на стул. Вадим присел.
— Верно говоришь. Одного бандита я просто проморгал. Моя вина. Но сейчас я не позволю этого допустить.
Глава города поднял трубку и попросил секретаршу соединить его с Колесовым.
— Бесполезно, — ухмыльнулся Вадим. — Он скрывается где-то. Не хочет, что бы его решение о месте захоронения отменилось. И Барышева тоже нет. Как только меня увидел, так и уехал в неизвестном направлении.
Мэр положил трубку, убедившись, что все ключевые фигуры в данное время просто пропали.
— Своим распоряжением я могу запретить похороны в ряду Героев, но вообще решение на захоронение в ряду Героев принимает Дума города. Знаешь, сейчас сделаем так: я дам указание начальнику милиции, что бы он выставил там автоматчиков и своим решением определю место для этого Фиксы. Глава города я или нет?
— Начальник милиции это распоряжение будет саботировать, — сказал Вадим.
— Почему ты так думаешь?
— Позвольте, Владимир Георгиевич, я отвечу на этот вопрос позже. А автоматчиков может выставить начальник муниципальной милиции общественной безопасности. Он вам подчиняется полностью, он к вам лоялен и в связях с криминалом нами не замечен.
— Пусть будет так, — мэр кивнул и снова снял трубку, что бы поставить задачи.
Вадим вышел из кабинета, уже чувствуя за собой поддержку. Своих оперов он направил на кладбище, что бы те оценили обстановку.
Иван и Женя подъехали на кладбище через полчаса. Там они увидели машину Фиксы. Возле землекопов стоял Джон и подгонял их матами.
— Быстрее копайте, уроды, а то я вас сам, собственноручно всех закопаю!
Иван бесшумно подошел к бандиту и ударил ногой под зад. Джон повалился в могилу и взвыл.
— Туда тебе и дорога! — напутствовал Иван.
— Закапывайте его! — повернулся к землекопам Женя, для пущей убедительности вынимая из оперативной кобуры пистолет.
— Э, вы что?
Джон попытался выбраться, но Иван наступил ему на пальцы и тот снова скатился на самое дно уже почти готовой могилы. Землекопы выскочили из могилы и понукаемые Женей начали бросать землю в яму.
— Живее работаем, мужички! — приговаривал Женя, водя из стороны в сторону стволом пистолета.
— Вы знаете, кто я? — грозно спросил из ямы Джон. — Я — близкий Фиксы! Я вас сейчас порву на куски! Дайте только выбраться!
— А я — Ваня Шилов из шестого отдела! Слышал, может быть? Ладно, выбирайся…
После того, как Джон услышал фамилию Шилова, ему стало нехорошо. Ему помогли выбраться и под угрозой оружия поставили на колени, и застегнули на руках браслеты.
— А яму закопайте! — сказал Женя. — Пусть хоронят в другом месте!
Иван быстро прошмонал Джона, и вытащил из кармана триста баксов.
— Откуда это? Фикса же вам ни хрена не платил!
— Это Серж мне заплатил.
— За то, что бы Фиксу грохнуть?
— Вы что? Никого я не убивал!
— А что ты делал?
— Я только коммерсантов разводил.
— Как это ты легко заявляешь! Это же признание в преступлении! Поедем сейчас в кабинет, поговорим!
Джона отвели в машину.
— Кто Фиксу грохнул? Только скажи, и я тебя отпускаю тут же!
— Я не знаю.
— С Чифом какие дела он вел?
— Он с ним дел не вел никаких. Чиф в нашу банду только вчера вошел. Его Серж подтянул. Они вчера с ним коммерсов бомбили вместе. Триста баксов — это моя доля.
— Приложим к делу, — усмехнулся Иван. — Как вещественное доказательство.
— А что я такого сделал? — Джон, по всей видимости, действительно не понимал, что ему вменяют.
— Рэкет, дорогой мой друг, рэкет. Причем в составе организованной преступной группы. Это надолго. Как ты думаешь, чем на зоне лучше заниматься: лес валить или булавки делать?
— Не знаю. Не надо меня садить!
— А вот твой кореш Лимон, говорит, что именно тебя надо садить. Мол, это ты коммерсантов избивал.
— Лимон — урод. Фикса нам сказал, что он по дурости попался.
— А ты не по дурости? Ты мне сам все рассказал. Уловил? Так что поехали тебя в камеру оформлять! Там ты все Лимону и объяснишь. Скучно ему одному.
В машину постучался один из землекопов.
— Что, закапывать?
— Да. Это распоряжение мэра.
— Ну мы же не знаем кто вы? А с нас потом его друзья три шкуры снимут…
Иван хотел выйти из машины и наподдавать рабочим, но из сторожки уже бежал бригадир с круглыми глазами и что-то кричал. Оставшиеся возле могилы рабочие начали быстро закапывать яму, а опера, убедившись, что работа идет весело, поехали в отдел.
Иван быстро организовал прибытие свидетелей, и вскоре на Джона показали несколько человек, из которых он вместе с Фиксой выбивал деньги. Еще через некоторое время за спиной Джона закрылась дверь камеры.
Трофим приехал на похороны уже не с такой большой свитой, с какой он приезжал в прошлый раз. Всего на этот раз было три «мерседеса», которых пасли несколько опергрупп УБОПа и ФСБ. На въезде в город криминальному авторитету снова «попил кровь» старший смены лейтенант Саня Романцов. После КП Трофим проехал прямо к дому покойного и вошел в квартиру. Поставив букет роз в угол комнаты, Трофим подошел к гробу, и демонстративно поцеловал покойника в лоб.
— Убийцы за все ответят, — сказал он мудро, и вышел на улицу, где его уже поджидали Макар со своей свитой и Чиф с несколькими «быками».
Макар выглядел не важно. После того, как УБОП «выхватил» на КП госпожу Уткину с героином, в городе опасались до решения суда (а вдруг отпустят её, как в прошлый раз, и тогда вообще можно будет наплевать на закон) торговать наркотиками, что сказывалось на состоянии наркоманов. Повышенный спрос на фоне дефицита товара вызвал по всем законам экономики взлет цен на «продукт», и теперь доза героина вместо трехсот рублей подскочила до семисот. Серый, который возил в город наркотики, посчитал экономически более выгодным пускать их большей частью на продажу, чем за бесплатно отдавать бывшему положенцу. Макар, лишенный практически всех источников дохода, испытывал крайнюю нужду в деньгах и кормился только за счет того, что под его крышей умело работала команда воров, специализирующаяся на кражах вещей из оставленных без присмотра автомашин.
Трофим сдержанно поздоровался с Макаром и обменялся с ним парой ничего не значащих слов. Чиф выглядел куда солиднее — он был одет в хорошо сшитый строгий костюм, побрит и от него пахло дорогим
