Через десять минут они уже сидели у Олега в комнате общежития. Олег достал из пакета пару пластиковых стаканчиков, кусок копченой колбасы и водку. Открыл одну бутылку и разлил по полстаканчика. Дима недовольно покачал головой, но ничего не сказал.
— За что пьем? — спросил Олег, поднимая свой стакан.
— За знакомство, — усмехнулся Дима.
Выпили залпом и накинулись на колбасу. Олег почувствовал, как водка горячим комом разливается по его внутренностям и как кровь начинает бить в голову мощными толчками. За всю свою двадцатидвухлетнюю жизнь Олег пил водку всего раз десять, и то понемногу. Здесь попойка намечалась для него не слабая, а потому он решил больше закусывать.
— Я сейчас.
Олег встал и, открыв шкаф, достал оттуда пару упаковок корейской лапши «Доширак». Потом Олег включил чайник и когда обернулся, водка уже была разлита заново. На этот раз стаканчики были уже полные.
— Нечего мелочиться! — авторитетно пояснил Дима.
Когда выпили и это, Олег спросил:
— Ты в бригаде давно служишь?
— Четыре года. A вообще в спецназе я уже десять лет — два года на «срочке» в Афгане в Асадобадском отряде у Гриши Кунарского, Клочкова и Гилуча, потом два года балду пинал, затем поступил в РКПУ, и четыре года проучился на факультете спецразведки, ну и здесь уже четыре, — отозвался Дима и, усмехнувшись, добавил: — Мои сверстники уже майорами давно ходят, а я все капитана получить не могу — залеты не позволяют. To напьюсь не вовремя, то бойцу или командиру какому-нибудь морду набью, да разное… Короче я просто хулиган. Старлея мне дали через три месяца после того, как присвоили лейтенанта. Я тогда в Чечне работал, а там звания быстро растут. Потом Чечня закончилась, и про меня забыли. Сейчас новая война началась, авось все же стану генералом… наливай давай.
Олег разлил по стаканчикам остатки и открыл новую бутылку. Но из новой наливать не стал, а Дима уже не настаивал. Как раз поспела лапша, и Олег выставил ее на стол.
— Страшно было на войне? — спросил Олег.
Вместо ответа Дима пожал плечами, выпил водку и только после трех закусочных ложек лапши, пояснил:
— B Афгане было проще, там организация войск была выше, не то, что в Чечне творилось. Вот в Чечне местами мне было по настоящему страшно. Скоро сам там окажешься и узнаешь.
— Ну а все-таки? — допытывался Олег, чувствуя, как алкоголь уже заполнил его сознание, и уходят, уходят границы дозволенного… — Как там, на войне?
— Бывает иногда весело…
— Убивал?
Дима Лунин поднял на Олега глаза и несколько мгновений молча с каким-то потусторонним взглядом, смотрел на Олега. Потом он выдохнул, и сказал:
— Никогда и никому не задавай этот вопрос.
Олег осекся. Ему казалось, что этот вопрос вполне безобидный и вдруг на тебе — такая реакция.
— Хорошо, не буду, — кивнул, пьяно, он.
— Девку себе здесь нашел? — спросил Дима, наливая по стаканам водку.
— У меня невеста есть. Оля. Она в Москве меня ждет.
— Так ты москвич…
— Да, разве это плохо?
— Сдается мне, что москвичи разбалованы слишком, разнежены. Вам есть что терять, а потому плохие из вас получаются солдаты…
— Так я и не солдат.
— И то верно, но телка под боком всегда нужна, даже при наличии невесты, — философски заметил Дима, резко вернув назад тему разговора. - Снимать напряжение учебно-боевых будней.
— Я люблю свою Олю и не хочу никого, кроме нее. - Олег уже очень хорошо чувствовал, как заплетается у него язык.
— Это пройдет. Я раньше тоже так думал. A пока я воевал в Чечне, моя любимая женушка тут кувыркалась co всем гарнизоном. Приехал домой, а там бедлам: замполит соседнего отряда с моей благоверной в постели фортеля выписывают. Я там ходил по трупам, спал в мокрой воронке от авиабомбы, не жрал по трое суток, каждую прожитую минуту считал подарком судьбы, а она здесь все это время развлекалась, сука. Ну, я им обоим и выписал… теперь, вот, капитана получить не могу. Разве я должен кому-то хранить верность, если мне так изменяют? Вот ответь мне?
— Нет, — выдавил Олег из себя, хотя в подобных вопросах до конца еще не мог с уверенностью говорить. Ему еще просто не хватало жизненного опыта…
— Вот и я говорю, что нет. Давай выпьем за мужскую дружбу.
Чокнулись. Выпили. Олегу пить больше уже не хотелось, но он и не хотел расстраивать Лунина. K тому же вдруг страшно захотелось спать. Глаза закрывались, и он начал кивать головой.
— Еще? — спросил Дима.
Если уже можно было выбирать, то Олег тут же помотал головой.
— Нет. Мне хватит.
Дима налил себе и выпил, не закусывая.
— Ладно. Балдей пока. Я пошел своих бойцов строить. Им на ужин пора. Я живу в сто сороковой комнате. Заходи вечером. Выпьем.
— Угу… — вяло отозвался Олег и вырубился.
Лунин вышел из комнаты, плохо прикрыв за собой дверь.
Света до вечера приняла одного бойца с переломанным пальцем, и собралась идти домой. Всегда она ходила домой с мужем, и теперь дорога казалась ей пустой и противной. B забегаловке, как всегда, сидели офицеры спецназа, и пили водку. Двое стояли на выходе и помахали Свете, приглашая войти. Света помотала в ответ головой, и прошла мимо.
B общежитии она поднялась на свой этаж и пошла по коридору, как увидела одну из дверей приоткрытой. Долго в этой комнате никто не жил, и Света из любопытства, проходя, заглянула вовнутрь.
Ее взору предстало лежащее на полу тело в военной форме. Света не могла пройти мимо этого безобразия, и зашла в комнату. Кроме спящего на полу лейтенанта, в комнате никого не было. Стоял стол с остатками пьянки — пара пустых стаканчиков, пара коробочек от «Доширака», вилки, нож, разорванная шкурка от копченой колбасы. На полу так же валялись пара пустых бутылок из-под водки.
— Ну и охота было так пить? — спросила вслух Света, и присев на корточки возле лейтенанта, перевернула его на спину.
Это был приходивший к ней утром Нартов. Света с трудом вспомнила его имя и, потрепав по щекам, громко сказала:
— Олег! Проснись! Тебе плохо?
Нартов зашевелился, и приоткрыл глаза:
— Мне хорошо. A почему я на полу?
— Наверно упал. Где ты так пить научился? Лунин научил?
— Мы немного вместе выпили за знакомство… и всего то!
— Ты как себя чувствуешь?
— Нормально.
— Точно?
— Точно.
— Если будет плохо — я живу через дверь. Постучишься. Зовут меня Света. Ясно?
— Да.
— И не пей так больше. Это они пропойцы еще те, а ты молодой, и примера с них не бери. Ты, вроде
