Это напугало его еще больше.
Через полминуты, когда Иванов уже достал перевязочный пакет, Олег смог сделать вздох. C выдохом он сказал:
— Глеб, меня ранили…
— Вижу…
Глеб расстегнул на раненом бушлат. Подбежал Одинцов:
— Куда его?
— Сейчас…
Сняв бушлат и задрав свитер и тельник, Глеб сказал:
— Вроде ерунда. Пару ребер только снесло. Почти по касательной… Вот входное, вот выходное…
Контрактник помог ротному перебинтовать Олега, после чего Нартов поднялся на ноги и, подскочив к ранившему его духу, выстрелил в уже убитого боевика несколько раз из автомата:
— Вот тебе, сука…
Но тут Олегу стало от пережитого плохо, закружилась голова, и ему пришлось опуститься на землю.
— Несите его вниз! — приказал Иванов, но Олег нашел в себе силы встать и сам пошел к дороге.
Под бинтами уже хлюпало от крови, но Олег старался держаться бодрым и даже пытался шутить с разведчиками. Когда колонной возвращались уже на базу, ему снова стало плохо. Стала нарастать боль.
На броне Иванов вколол Олегу промедол. C одним из раненых бойцов было совсем плохо — осколком снаряда ему располосовало бедро, перебило кость. Боец выл от боли даже после двух инъекций обезболивающего. Раненых сразу доставили к Кириллову.
Первого врач осмотрел бойца с ногой. Рана была серьезной, и медлить было нельзя. B полевых условиях раненому так и не остановили кровь, и в настоящее время он находился в шоке от боли и значительной кровопотери.
— Ну, что? — спросил Романов у врача.
— Нужно делать операцию, — сказал Саша. - Срочно. Или до госпиталя он может не дотянуть…
— Что для этого надо?
— У меня все есть…
Раненого уложили на операционный стол, который Кириллов сделал из снарядных ящиков.
— Лежи и не дергайся… — сказал эскулап.
Саша сделал раненому новокаиновую блокаду, пошутив при этом: «хорошо зафиксированный разведчик в анестезии не нуждается», и приступил к операции — нужно было найти поврежденный кровеносный сосуд и перекрыть его, ибо другого способа остановить кровотечение не было.
Олег сидел в это время в углу палатки своего друга, и вяло следил за действиями капитана медицинской службы. Нартову было плохо, но Олег держался, понимая, что раненому парню еще хуже, а потому и крепился, как мог.
— Да что ты так переживаешь, — разговаривал с раненым Кириллов. — До свадьбы заживет, и будешь выплясывать на этой ноге как танцор диско…
— Товарищ лейтенант, — к Олегу подошел санинструктор-срочник Вовка Градов. — Давайте, я пока вашу рану подготовлю…
Олег нашел в себе силы привстать и выпрямиться, чтобы Вовке было удобнее разматывать с груди бинты. Олег приподнял руки, и санинструктор быстро смотал бинт до раны.
— A сейчас будет больно… — предупредил боец.
— Рви… потерплю, — Олег сжал зубы.
Санинструктор осторожно стал отрывать подушечку перевязочного пакета от самой раны. Кровь успела уже спечься, и приятного было совсем мало.
— Есть, — вдруг удовлетворенно воскликнул Саша. - Нашел…
Олег увидел, как прямо в лицо Кириллова брызнула струя алой крови.
— Покажите, товарищ капитан… — Вовка повернулся к своему начальнику, чтобы рассмотреть по лучше, как Кириллов будет перекрывать перебитый кровеносный сосуд.
— Смотри…
Вовка промочил Олегу рану и отвернулся к раненому солдату. Кириллову понадобилось меньше минуты, чтобы перекрыть кровотечение зажимом Бильрота, защелкнув кремальеру.
— Теперь что делаем? — Саша посмотрел на своего санитарного инструктора.
— Что? — спросил Вовка.
— Если состояние перебитого сосуда позволяет, вставляем специальный эндопротез… где он?
— Этот? — Вовка открыл металлическую коробку с несколькими пачками различных препаратов и достал одну из них.
— Давай этот…
Кириллов быстро и сноровисто подрезал рваные края кровеносного сосуда, а потом взяв эндопротез, вставил эту небольшую пластмассовую ребристую трубку в концы артерии, тем самым полностью восстановив кровоток. На этапе медицинского пункта оказание квалифицированной медицинской помощи было закончено.
— Вот и все, теперь можно и в госпиталь везти… — Саша смахнул рукавом co лба кровь и повернулся к Олегу: — Что, готово? Ну, показывай…
Олег повернулся к врачу простреленным боком. Саша посмотрел на рану и сказал:
— Тебе, брат, повезло. Пуля практически вскользь прошла. Ребро, конечно, перебило, но легкое, по всей видимости, не задето. Дышать больно?
— Теперь больно. A сразу вообще боли не было… — сказал Олег, кривясь от боли.
— Это всегда так. Ну и везет же тебе на касательные раны. Второй раз тебя духи в упор стреляют, а все никак нормально попасть не могут… — так шутить могут только врачи.
— Долго буду лечиться?
— Пару недель в госпитале полежать придется. A что, хочешь больше полежать?
— Глупо меня ранили. Как я могу долго лежать? Меня же наши мужики засмеют…
— He засмеют, — серьезно сказал Саша. — Любой срочник молился бы на такую рану: и жив остался, и здоровью вреда почти нет, и воевать больше не надо, не надо башку свою под пули чеченские подставлять… а может, еще и медаль какую дадут.
— A если здесь, у тебя в медпункте отлежусь? — робко поинтересовался Олег.
— He, нельзя, — сказал Саша.
— Почему?
— A если у тебя заражение крови начнется? A если ты здесь копыта откинешь? Что тогда? Это же конец всей моей медицинской карьере! Чего доброго меня еще и посадят…
— O себе заботишься?
— Сам не позаботишься, никто не позаботится. Ладно, рана у тебя для жизни практически не опасная, собирай свои манатки, полетим в госпиталь…
Появился Романов. C порога он зло посмотрел на Нартова:
— Что, мальчик, повоевать захотелось? Чего ты туда поперся? Некому кроме тебя воевать? Какого черта? B глаза мне смотрите, товарищ лейтенант! Что мне прикажете сейчас без переводчика делать?
— Я могу и здесь отлежаться… — тихо выговорил Олег.
— Нельзя, — вставил Саша.
— Нельзя? — Романов посмотрел на врача.
Кириллов мотнул головой. Командир перевел свой взгляд на переводчика:
— Пропали мои операции…
Подполковник вышел из палатки.
Олегу стало не по себе. Впервые он вдруг ощутил себя действительно нужным в отряде человеком.
— Саша, а что такое простатит?
— O! — Кириллов повернулся к Нартову: — Это вообще замечательная болезнь!
